— А что, ты меня не любой любишь? — при этом огрызается ядовито. — Только удобной?

Вызов в её словах, причём такой, будто Софа уверена в своей правоте. Хотя она может обвинять меня в чём угодно, но только не в этом. Я всегда за компромиссы и о жене забочусь, как о её нуждах и чувствах. У нас точно нет такого, чтобы всё вертелось вокруг меня и в угоду мне.

Хмурюсь.

— Не знаю, каких феминистических бредней ты начиталась в интернете, про репродуктивное насилие или абьюзеров, но приди в себя, пожалуйста. Ты вчера была не против ребёнка. Передумала — ладно, я не заставляю. Шарахаться меня и выбрасывать мои подарки зачем?

Софа усмехается мрачно, с уловимой горечью.

— Тебе сказать? — неожиданно спрашивает с нажимом. — Правда?

На мгновение перехватывает дыхание. В её глазах вызов. В словах, конечно, тоже.

Она обвиняет и знает, что имеет на то основания. И основания эти явно покруче «феминистических бредней» или страха забеременеть.

Блять… Есть ещё какой-то смысл отрицать, что я тотально влип? Да я и сейчас без шарфика, а жена упорно даже не смотрит мне на шею. Хотя невнимательностью никогда не страдала.

Хочется сделать вид, что я не слышал вопроса. Или вообще лечь обратно и проснуться в другой реальности. Нет, лучше в другом времени — во вчерашнем дне, когда Софа желала мне доброго утра с приготовленным завтраком и любовью в глазах. Когда только провожала меня на работу, счастливо обнимая и целуя ласково, когда заглядывала мне в глаза с теплом и когда говорила, что любит…

Когда я ещё не трахнул Таню. Когда у меня ещё не было явных причин чувствовать себя конченным придурком, который ничего не сможет сделать.

Разве что непонятно зачем рычать в ответ, какого-то хера провоцируя:

— Да, Соф, скажи!

Типа я искренне не понимаю, о чём может быть речь. И самого себя ни разу не убеждаю, а Софа так и вовсе усмехается мне в лицо.

Но всё-таки отвечает чуть сорванным голосом, причём совсем не то, что я уже готовился услышать:

— Мне не нравятся ювелирные украшения. За год в браке и полтора года отношений ты бы мог уже заметить, что я к ним равнодушна. Наряжаюсь только потому, что ты любишь весь этот пафос, — на полном серьёзе предъявляет мне с обидой. — Я должна быть самой красивой, да? — язвительно добивает, будто я и вправду именно из-за этого ей украшения дарю.

Хотя на деле эта мысль и в голову не приходила. Выбирая ей подарки, ищу то, что может быть достойным её. Только обрамлять. Естественную красоту моей жены ничего не перекроет. И не скроет тем более.

Потому я и не понимаю сути её претензий. Уловить толком не могу, хотя вроде бы ясно в целом. Но даже дико слышать это. Тем более после ожидаемого другого…

Я нахрен запутался уже во всём этом. У Софы и вправду плохое настроение из-за возможности забеременеть? Может, оно и в самом деле налегло на какую-нибудь псведопсихологическую статью у неё в ленте, из-за чего весь этот негатив на меня вылился? Заодно с домыслами какими-то непонятными?

Да мне вообще похер на всякие украшения, каблуки и платьица. Если это, блять, реально то, что её так напрягает, готов ей исключительно мешковатую хрень покупать или вообще мужские тряпки. Плевать мне. Она даже не представляет, насколько. Как вообще могла думать, что мне важно, чтобы наряжалась?..

Мне важно совсем другое. Видеть её улыбку, чувствовать объятия, знать, что жена ждёт меня дома… Настолько важно, что чуть не затапливает облегчением. Слишком хочется верить, что Софа и вправду из-за надуманной херни обижается, что не ускользает от меня на самом деле…