Понимаю. Поэтому и стараюсь убедить тебя не делать глупостей.

Сглатываю, выдерживая понимающую паузу.

— Послушайте, я обещаю вам, что приложу все усилия, чтобы дети остались с матерью, то есть с вами. Но я прошу вас не делать глупостей и не усложнять мне работу. Если он подаст встречный иск за то, что вы мешаете ему видеть детей без какой-либо причины…

— Без причины?! — Анастасия резко поднимается из-за стола и начинает расхаживать по кабинету, нервно натягивая рукава кардигана. — Вы знаете, поначалу все было прекрасно. Мой муж был мечтой каждой женщины. Сын бизнесмена с обеспеченным будущим и наследник своего отца, хозяина металлургического завода. — Она испускает удушливый смешок. — Он дал мне все, в чем я нуждалась. Дом, квартиру и роскошную машину. Возил на море и по разным круизам. Умопомрачительный секс и все, что к нему прилагается. А потом… — она останавливается и поворачивается ко мне, — потом я забеременела первым ребенком. И моя сказка начала рушиться по хрусталику. На тридцатой неделе я поймала его на измене. Но я была одна. В чужом городе. На сносях. Мне просто некуда было уходить… — Ее глаза наполняются слезами. — Конечно же он раскаивался и клялся, что такого больше не повторится. Говорил красивые слова и давал обещания. И я осталась. Простила все и пообещала себе никогда ему этого не припоминать. Мы начали жить с чистого листа.

Анастасия замолкает, а я обращаю внимание, как она заламывает большой палец.

— А что было дальше? — произношу мягким голосом, предоставляя клиенту возможность выговориться, чтобы и самой получить как можно больше информации.

Анастасия смаргивает первые капли слез и переводит дыхание, после чего продолжает:

— Первое время после этого вроде все наладилось, и я даже перестала накручивать себя… Через полгода я забеременела вторым, а после его рождения все началось по новой. Булат стал реже появляться дома, приносил с собой аромат женских духов, появились сообщения и звонки, которые он регулярно подчищал, а потом и вовсе сменил пароль на телефоне. Вот только каждый раз, когда я заводила с ним разговор, он мастерски находил отговорки. Да такие, что я действительно начинала чувствовать себя накрученной шизофреничкой. Периодами мы «зацеловывали» проблемы ради детей. Но потом все по кругу. Истерики, скандалы и бесконечная ругань. Порой мне казалось, что я схожу с ума, сидя с детьми в четырех стенах. Он не разрешал мне выходить на работу. Заводить подруг. Я стала удобной для него… как домашнее кресло, в которое он садился, когда ему требовалось. Но подобное отношение полностью убило во мне желание сексуального влечения. А Булат из тех людей, которым нельзя говорить слово «нет». Но поймать его с поличным я так и не смогла, — грустная усмешка, — до сих пор. И все же я знаю, — она прижимает кулак к груди, — знаю и чувствую, что он мне изменяет. Хотя теперь это уже не имеет никакого значения. Он убил во мне все, что когда-то любило его. Я не могла вам рассказать всего этого на первой встрече, но говорю сейчас. Я больше не хочу такой жизни ни себе, ни своим детям. Мы не нужны ему. Он просто издевается над нами, управляя нашими жизнями. Поверьте, мне очень... очень нужен этот развод, только я вряд ли получу его. Я понимаю это. Поэтому умоляю вас не отговаривать меня от побега.

Когда я собираюсь открыть рот, чтобы заговорить, понимаю, что у меня пересохло в горле. Мне требуется минута, чтобы смочить его, и я несколько раз сглатываю.

— Вы пришли ко мне за помощью, и я обязана приложить максимум усилий, чтобы вы ее получили. Если мы предоставим судье какие-либо доказательства ваших слов, я даю вам девяносто девять процентов, что дети останутся с вами и вы получите от него как минимум пятьдесят процентов имущества.