Нет, я это не заметила. Что она выдумывает?

Потом вспоминаю, как он кидал взгляд на мои коленки, стискивал челюсти и переводил взгляд на дорогу. Задерживался взглядом на моих губах, а потом поднимал опять на глаза. Выглядел серьезным и каким-то хмурым…

Продолжаю стоять и глазеть на Морозова. Он на меня. Заканчивает разговор, кидает телефон на приборную панель и выходит из машины.

Смотрит с легким прищуром, кажется, что сканирует. Как обычно серьезный и… невероятно красивый.

- Садишься? – спрашивает спокойно своим низким голосом с хрипотцой.

И у меня от него мурашки по коже.

Коротко киваю и делаю робкие шаги в сторону его машины.

«Не общайся с этим мужчиной!»

Прогоняю этот голос из головы. Я, в отличие от моего мужа, ничего не делаю.

Пока иду, цокая шпильками, ловлю на себе этот взгляд. Лишь с подачи свекрови я его отчетливо вижу.

Морозов медленно проходится по мне взглядом: от носков лодочек до бедер, обтянутых узкой юбкой-карандаш, поднимается к глазам. Опять стискивает челюсти и садится за руль.

У меня даже руки дрожат от этих взглядов, которых я в упор не замечала.

- Что случилось? – мрачно спрашивает.

- Ничего.

- Ты плачешь, Ксюш. Кто эта женщина была в клинике?

Не тороплюсь отвечать, потом тихо выдавливаю из себя:

- Это Розалия Львовна, мать моего мужа.

Не смотрю на Морозова открыто, но украдкой наблюдаю. Он играет желваками, переводит взгляд на дорогу.

- Почему плакала?

- Это… личное.

Опять чувствую на себе его взгляд.

- Ты с ним счастлива?

Этот вопрос вообще вводит меня в ступор. Не хочу выглядеть жалкой в глазах Морозова. А от его вопроса готова расплакаться. События последних дней расшатали мою выдержку, нервы, эмоциональное состояние так, что я, кажется, уже разучилась держать маску. Даже забыла, как ее надевать.

- Саш, ты так много успел задать мне вопросов. Расскажи лучше о себе, - пытаюсь улыбнуться, выровнять голос, говорить беззаботным тоном.

Плохо получается. Я это знаю. Но не хочу, чтобы он смотрел на меня с жалостью.

Я разберусь со своим браком, найду с мужем точки, через которые смогу с ним договориться. А если не получится, то просто на всё наплюю и подам на развод. Да, это его взбесит. Особенно накануне выборов.

Медленно выдыхаю. Надо решать вопрос с мамой. Завтра обязательно узнаю, во сколько обходится ее лечение в клинике. Возможно, получится оформить кредит под квартиру… И даже если нет, то найду деньги. Что-то обязательно придумаю.

Морозов вкратце рассказывает о своей жизни. Особо не вдается в подробности. Бизнес в Москве, здесь, иногда мотается в командировки в Дубай и другие страны. Личную жизнь не затрагивает. Это я перед ним, как на ладони. Он же – закрытая книга.

Въезжаем на территорию жилого комплекса, в котором находится наш пентаус.

- Не забудь скинуть заключения врачей по маме, - напоминает он, когда я выскакиваю из его Мерседеса.

- Обязательно скину! И, Саш, спасибо тебе за всё…

Робко улыбаюсь. Я ему, правда, благодарна. И в первую очередь за то, что у меня появилось какое-то непривычное чувство, что я справлюсь со всем. Странно, но всего пару часов в обществе Морозова дали силы бороться, уверенность в том, что всё будет хорошо.

- Если нужна какая-то помощь, то говори, - серьезно произносит он.

Так смотрит, что, кажется, знает всё, что происходит в моей жизни.

- Спасибо, Саш, - шепчу.

Он едва заметно усмехается одними уголками губ. Зависаю, смотрю в его глаза. А они такие… Невероятно красивые!

Одергиваю себя, разрываю наш зрительный контакт и захлопываю дверцу. Убегаю в подъезд, не оборачиваясь.