«Не общайся с этим мужчиной! Будут последствия…»

Голос свекрови, как эхо, опять звучит в голове. Прогоняю его. Я знаю, что у каждого, даже маленького шага, есть последствия.

Вхожу в квартиру. Устало кладу ключи на тумбу, раздеваюсь, снимаю лодочки. Зависаю, когда вижу куртку мужа, в которой он уехал.

- Здравствуй, Ксюша, - вздрагиваю от знакомого низкого голоса.

Перевожу на него взгляд. Он прислонился плечом к косяку, рассматривает меня с легким прищуром, сканируется мрачным взглядом. В руке стакан с виски.

Я так надеялась, что он приедет через пару дней. Если честно, я кое-какие свои вещи за эти два дня перевезла в квартиру мамы. Немного, но перевезла…

- Ничего не хочешь мне сказать? – замираю от вопроса мужа.

11. 11

Ксения

Молчу пару секунд под мрачным взглядом мужа. Что именно он хочет услышать, я не знаю. Возможно, Розалия Львовна решила всё-таки не держать наш «маленький секрет» в тайне от сына?

Но говорю совсем на другую тему, которая меня выводит не на шутку.

- Хочу, - киваю ему. – Скажи своей… Маргарите, чтобы перестала лезть в мою жизнь.

- Конкретнее, - командует мой муж.

- Она хочет снять сюжет о моем участии в жизни детского дома. Я против!

Андрей молча рассматривает меня с легким прищуром. Даже едва заметно усмехается уголком губ.

И да, эта Маргарита решила лезть туда, куда не имеет права. Я несколько лет помогаю детскому дому в нашем городе, в основном своим временем, участием и своими личными деньгами. Но эта часть моей жизни остается за кадром. Ни за что не согласна, чтобы ее освещали на каждом углу!

- И… еще! – продолжаю я. – Ты обещал договор со всеми пунктами по моей маме. Когда он будет?

- Договор будет завтра. Со всеми пунктами по твоей маме. Но тебе надо будет согласиться и на все мои пункты.

Звучит это не очень обнадеживающе. Согласится на его пункты? Смотря, какие пункты…

Коротко киваю и прохожу мимо мужа. Иду на кухню и наливаю себе воду. Если честно, очень надеюсь, что он не пойдет за мной. Разве у него нет других дел, кроме как следовать по пятам за женой, которая ему осточертела? А других вариантов причин его измен я не вижу.

Наливаю в стакан воду, отпиваю и чуть не скрежещу зубами, когда он появляется в проеме. Опять смотрит цепко и пронзительно.

Хочет что-то сказать? Почему же молчит?

Он отрывается плечом от косяка и идет в сторону столешницы. Берет бутылку с виски, плескает себе еще порцию и осушает одним глотком.

- Бесишься из-за любовницы? – мрачно спрашивает.

Замираю от такого вопроса.

- Мне всё равно, - медленно говорю, пожимая плечами.

Вру, конечно. Мне противно, гадко, неприятно. Кажется, что меня вываляли в грязи…

- Врешь, - холодно усмехается он, сверля меня взглядом. – Тебе не всё равно, - рычит он. – А мне осточертела твоя безэмоциональная маска, которая была весь год. И сейчас я хоть что-то вижу, Ксюш.

- Хочешь сказать, что пошел изменять, чтобы увидеть эмоции на моем лице? – неверяще переспрашиваю. – Может, скажешь, что я виновата, что ты пошел по шлюхам?

Не успеваю сообразить, как он ухватывает меня за запястье и рывком притягивает меня к себе. Врезаюсь в его сильное тело и упираюсь ладонями, пытаясь оттолкнуть.

Это, конечно, невозможно, но я всё равно упираюсь.

- Не перекручивай, - рычит он приглушенно. – Да, не отрицаю, завел любовницу. Но лишь потому, что наш секс последний год был полной херней.

На глазах непроизвольно наворачиваются слезы, но я их прогоняю усилием воли.

- А я в этом виновата? Год назад тоже секс был похож на херню? Поэтому ты мне изменил? – выкрикиваю ему.