- Работала ты, чтобы в первую очередь его обеспечить, - указываю пальцем на отчима. – Матвей, ты вообще в курсе, что такое работа? Ты день в жизни проработал? Напомни мне, пожалуйста?

В другой ситуации я бы никогда себе такого не позволила. Но сейчас они сознательно смешивают меня с грязью. Оправдывают предателей, топчутся по моей душе грязными ботинками.

- Бедный Рома, как он тебя столько лет терпел. Я бы давно поганой метлой выгнала! – мама подходит ко мне и шипит. Едва сдерживается, чтобы не повысить голос. – Как у тебя язык поворачивается ядом брызгать на человека, который тебе родного отца заменил. Сидел с тобой в детстве, когда ты болячку за болячкой в дом тащила. Еще и сестренку свою заражала.

- Надь, оставь ее, - отчим встает между мной и матерью. – У нее послеродовая травма. Очухается, иначе запоет. К Ромке на коленях приползет, у Аленки прощения просить будет. Не трави себе душу, булочка моя! – притягивает мать к себе и целует в обе щеки. – А ты, оборачивается ко мне, лучше ребенка покорми. Ты, Лерка, трагедий не видела, мать твоя права, от сытой жизни бесишься.

Беру дочь на руки и прочь из кухни. Не могу их видеть.

Что-то отвечать им бессмысленно. Ничего не доказать.

А я на грани. Еще немного и нервный срыв обеспечен. Только в голове, как на адском повторе продолжают звучать их слова. А ведь я считала, что у меня есть семья… дружная, любящая…

А сейчас руки опускаются. Как дальше жить? Что делать? А в голове только боль, кадры их предательства.

Захожу в гостиную. Тут никого нет. Хочу побыть в тишине. Хоть немного зализать раны. Дочурка тихо посапывает. Слабая улыбка касается моих губ. Все же у меня есть дети. Они главное в жизни, ради них я справлюсь. Пока не знаю как, но обязательно справлюсь.

- Мам, ты тут? - в дверях гостиной показывается голова Зорьки.

- Как видишь, - вздыхаю.

Что сказать дочери? Как объяснить все? Зорька очень смышленый ребенок, но это ее отец, даже предположить не могу, как воспримет новость. Пока я не готова к подобному диалогу. Вначале надо самой разобраться на каком я свете.

Пока размышляю, дочь подходит к сестренке и рассматривает ее.

- Аринка, лапулька маленькая, мы тебя так все ждали! – воркует с малышкой нежным голоском. – Тетя Алена обещала бомбическую фотосессию для всей семьи! – поднимает на меня восторженный взгляд.

Подпрыгиваю на диване, как от удара кнутом. Одно упоминание сестры и новая волна боли расходится по телу.

- Мааам! Ты чего побледнела? – Зорька мгновенно рядом со мной садится, кладет руку на плечо.

- Ничего, - закрываю глаза и делаю несколько глубоких вдохов.

- Ты зла на тетю Алену? Потому с бабушкой ругалась? – склоняет голову и внимательно на меня смотрит.

- Есть немного, - отвечаю уклончиво.

- Ты расстроилась, что у тети Алены будет ребенок от папы? – Зорька выдает это абсолютно спокойным голосом.

- Ты в курсе? – задаю вопрос онемевшими губами.

- Ой, - обнимает меня, - Ты же сто процентов и на папу злишься, - гладит меня по голове. – Мамочка, мы любим тебя, не плачь, не расстраивайся, пожалуйста!

Теперь я понимаю, что значит выражение: «Без наркоза резать». Вот точно так же остро, прицельно и точно моя родная дочь мне кромсает сердце.

Я не чувствовала такой боли, даже когда застала Рому и Алену. А сейчас она сыплет соль на образовавшиеся раны и добавляет новых.

- Зорь, ты отдаешь отчет в своих словах? – отстраняюсь и смотрю на дочь.

Моя гордость, моя добрая и отзывчивая девочка, была в курсе вакханалии, которая творится за моей спиной.

Скажите мне кто-то, что это дурацкая шутка, сон! Что угодно. Молю, пусть это не будет правдой.