– ОБЭП, Настен, это такая организация, которая в тюрьму сажает за финансовые и прочие махинации.

– Преступников сажает? Ха-ха, наша Ленка – преступница, что ли? Да уж, вот деревенские в шоке будут.

– Деревенские, – фыркнул Дима и глянул на Настю с презрением, которое не сумел скрыть. Но затем быстро взял себя в руки и уже посмотрел на меня. – Ты бы поосторожнее с законом, Ленка, а то не успеешь оглянуться, как будешь в оранжевой робе красоваться.

– Это угроза? – прищурилась я, наблюдая за тем, как вальяжно пытался держаться Дима, но заспанным ему это плохо удавалось. Он был из той породы людей, которые чувствовали себя уверенными только тогда, когда были надушены, напомажены и одеты с иголочки, желательно от кутюрье. Так что, сейчас он чувствовал себя неуютно, так как стоял в одном полотенце, пока его волосы сохли сами по себе, без вмешательства фена, который правильно укладывал ему волосы, чтобы неопрятные вихри не торчали в разные стороны.

– Угроза? – повторил он насмешливо. – Упаси господь, Ленка, какие угрозы могут быть между любящими супругами.

Он особо ядовитым тоном произнес “любящими”, и я даже хмыкнула, услышав его интонации. Наконец-то он перестал скрывать свое истинное лицо, и я могу разглядеть его воочию, без прикрас в виде “люблю, не могу без тебя”, “срочно нужны деньги”, “а как я буду представительно смотреться в этом баснословно дорогом костюме” и прочий бред, на который раньше я велась после бурных ночей и роскошных букетов.

Тогда я считала себя счастливой женщиной, которой удалось сорвать куш, а сейчас у меня открылись глаза.

– Да ты просто альфонс. Не думай, что если накляузничал в нужные инстанции, то тебе всё сойдет с рук. По себе людей не судят, Димочка, так что если ты всю жизнь жил нечестно, это не значит, что и другие такие же. У меня кристальная чистая репутация, так что свои кляузы можешь оставить при себе, они не принесут мне вреда. А ты, Настя, – переключилась я на наглую сестру, – выметайся из моей квартиры. Ты здесь не прописана, так что если не свалишь в течение пяти минут, я вызову полицию. И весь дом будет наблюдать, как тебя со скандалом выводят из квартиры.

Несмотря на мою угрозу, они не вняли ей и отправились на кухню, преспокойненько ужинать. Даже обсуждали погоду, словно не воспринимали мои слова всерьез. Это было вдвойне странно, ведь Дима прекрасно видел, что я не постеснялась выгнать собственных родителей.

Я сразу же позвонила в полицию, и они вскоре прибыли.

– Что, реально вызвала? – удивилась Настя, ее голос с кухни звучал весьма отчетливо.

– Да. Твою мать выгнала вчера, так что сейчас снова сцена будет. Идем, мы не должны ничего пропустить.

Я ничего не понимала. Пока они ели, я преспокойно разрезала большинство вещей Насти, отводя так душу, и мне даже немного полегчало. Так что когда они вышли в коридор, я там появилась с ножницами в руках.

– А-а-а! Она ненормальная! Убить меня хочет, Дима! – закричала Настя и попыталась взобраться на моего муженька, но тот и не думал ее защищать.

– Ты чего творишь, Ленка? – насторожился он, а я не стала отвечать. Просто молча положила ножницы в выдвижной ящик в тумбочке у входа, а затем открыла дверь.

– Добрый вечер! Это вы, – поздоровалась я, увидев тех же самых мужчин, что приходили вчера. – Я по тому же вопросу. Посторонние в квартире.

– Снова? – иронично спросил полицейский и усмехнулся, будто я смогла его удивить.

Они вошли, обсмотрели присутствующих и всё поняли.

– Будем выдворять на этот раз кого? Мужа или любовницу? Или обоих сразу?