- Да уж… интересный выбор.

- Вот, так что старомодность старомодности рознь. А у вас, Алевтина, очень красивое имя. Прямо гибрид Валентины и Алины.

- Гибрид, - смеюсь. – Так о своём имени никогда не думала. Так а что насчёт вас?

- У меня всё прозаично.

- Насколько прозаично?

- На все двести. Я Иван. Можно Ваня.

- Классика нашей жизни.

Совершенно незаметно мы оказываемся на перекрёстке перед моим домом.

- Ну, можно и так сказать, - кивает, а затем делает лихой левый поворот и тормозит у решётки, перекрывающей арку. – Проезда нет?

- Нет. Дальше пешком. Там калитка. Ну спасибо, Иван.

- Ваня, - поправляет.

- Спасибо, Ваня, - произношу мягко, но мне по-прежнему как-то не по себе.

Конечно, я знаю, что он Ваня. Уже после нашей первой и, как думала, последней встречи разыскала о нём всё, что могла. Чтобы удовлетворить любопытство и похоронить воспоминания, конечно. Помогло ли мне это? В какой-то степени да!

Мой водитель первым выходит из машины, предупреждая:

- Там лужа огромная с вашей стороны. Подождите, я руку подам.

- Ага.

Я теряюсь рядом с этим мужчиной. Вроде, можно уже и шарфик с лица опустить: не узнал сейчас, так и не узнает потом. И расслабиться, принимая помощь, но я всё ещё напряжена.

Иван распахивает дверцу и протягивает руки, командуя:

- Хватайтесь.

Я пытаюсь как-то упереться ладонями в его ладони, чтобы вылезти, но Ваня рушит планы. Тянет на себя, так что я фактически падаю в его объятья. Ноги отрываются от подножки автомобиля, несколько секунд я в воздухе, поверить не могу, что он держит меня на вытянутых руках, а потом приземляюсь уже на тротуар. Ваня слегка сжимает пальцы на моей талии, я чувствую их даже через слой пуха в подкладке куртки, затем отпускает и делает шаг назад.

- Хреновые ливнёвки в центре, - замечает.

- Ага.

Наверное, со стороны выгляжу глупой. Слова закончились, только «агакаю» в ответ и смотрю, как Ваня обходит машину, открывает багажник и достаёт пакеты с вещами. Играючи закидывает их на плечо и кивает:

- Показывайте дорогу.

- Да я сама. Провожать не обязательно.

- Обязательно-обязательно, - с улыбкой бросает. – Ведите, куда надо. Они, чёрт возьми, тяжёлые. Как вы их тащили на себе?

- Не знаю.

На эмоциях была, - уже про себя добавляю.

А ну и чёрт с ним! – думаю. – Не буду отказываться от помощи.

Пожимаю плечами своим мыслям, и иду в арку. Придерживаю дверцу калитки, затем сама вхожу во двор, обгоняю Ивана и прикладываю ключ к кругляшку домофона.

- Первый этаж, - сообщаю, затем вдруг зачем-то считаю нужным пояснить: – Тут коммуналка.

- Я понял. Постараюсь не шуметь, - по-своему расценивает мои слова.

Мне неудобно за старую парадную, где краска на стенах облупилась, за запахи подвала, за тусклый свет, за допотопную дверь, которую, кажется, не меняли с тех пор, как по городу прокатилась революция.

- Простите, - бормочу, возясь с ключом в замке. – Тут заедает.

- Не торопитесь. Может, помочь?

- Нет-нет, оно вот… уже… готово.

Дверь распахивается, из темноты коридора на нас смотрит хмурый Сидорин. Услышал, что иду, или караулил?

Он ухмыляется и явно хочет что-то сказануть, но, заметив за моим плечом Ивана, куда-то резко испаряется.

Вот это эффект! Я потрясена.

- Сюда, - открываю дверь в свою комнату.

Из недр квартиры доносится стариковское ворчание, на кухне падает кастрюля, зычный голос Сидорина проносится под потолком.

- Ща!

Я вздрагиваю быстрее, чем звуковая волна докатывается до моей комнаты.

- Простите.

- Что вы всё извиняетесь?

- Не знаю. Мне как-то неловко перед вами, - признаюсь. – Сорвала вам все планы, возитесь тут со мной… вот.