-- Куда я уйду? -- возмущаюсь. -- Это мой дом...живу я здесь...

-- Я развожусь с тобой...

И я взрываюсь на этом месте:

-- Да что ты говоришь? Развожусь! А на какие шиши жить собираешься? Варька уже большая, даже алименты сейчас тебе не положены. Работать пойдёшь? Да ты же ни одного дня на нормальной работе не работала. Даже праздники уже прошли, -- вижу, как у неё губы затряслись. Жалко становится. Сбавляю обороты. -- Нинель, давай поговорим, а? Я устал, как собака. И жрать хочу, -- в животе урчать начинает с голодухи.

-- Жрать пусть она тебе готовит, -- бросает и поспешно уходит. С грохотом закрывая дверь в спальню.

Подхожу к комнате, дёргаю дверь, -- закрыта.

Прислушиваюсь.

Плачет что ли?

Примечание: «Коля из Лыково» -- отсылка к фильму «Механическая сюита»

8. Глава 8

Дверью хлопнула так, что стёкла в окнах зазвенели..

Сползаю по стенке на пол, глотая подступающие к горлу слёзы, готовые вырваться наружу, в любой момент. Давно я так не рыдала...

Может гормоны ещё, конечно, разыгрались. Трогаю грудь руками, -- неприятно, даже больно немного. А я ведь до последнего думала, что климакс ко мне в сорок пришёл, а похоже, всё-таки, что нет...

Как насмешка свыше какая-то: хотели сына -- получите, распишитесь, и не важно, что не вовремя.

Без понятия, что делать теперь.

Да и выходить отсюда рано или поздно всё равно придётся. Сколько я здесь прятаться буду?

Главное, при нём не разрыдаться.

Не хочу, чтобы он слёзы мои видел. Не хочу ему показывать свою слабость. Не хочу, чтобы он понял, как мне страшно сейчас и ... горько. И как непросто.

За двадцать лет брака, всякое в нашей жизни бывало. Ругались мы с ним немало, в первые годы. Друзей много у него было всегда, в загулы он уходил нередко. Я ждала его до утра, плакала, потом истерики закатывала. Пока притёрлись, да заматерела я -- годы прошли. Но так, чтобы в открытую мне изменять, не было такого никогда. А в последнее время, так вообще всё идеально у нас было, как я думала...

Или я просто не замечала ничего?

Стон из груди вырывается. Зажимаю рот руками. Дышать начинаю глубоко, чтобы успокоиться.

Не ожидала я от него, что он вот так, будет меня попрекать, что я не работала все эти годы...

Как будто я вообще ничего не делала, только деньги его тратила.

Никогда никакой работы не боялась. В студенческие годы с маленьким ребёнком мероприятия проводила. За кулисами, считай, ребёнок вырос. Бабушек под боком не было, если подруги посидеть не могли, то с собой её всегда брала.

А потом: то в школу её, то по кружкам. Когда подросла: концерты, конкурсы начались. Мы в тот период шутили постоянно, что работаю водителем и костюмером у дочери своей, без выходных, отпусков и перерывов на обед. В Гнесинку ведь на эстрадно-джазовое отделение, просто так не поступают. Туда даже за деньги, без подготовки не берут. А её у нас сразу взяли.

Какая работа с таким графиком? Да и денег нам хватало, он ведь сразу почти начал неплохо зарабатывать.

И всё равно, нельзя сказать, что я совсем уж не делала ничего. Новогодние праздники до сих пор меня приглашают проводить, а там деньги не маленькие в сезон можно заработать.

Чёрт! Часы ведь так на столе и остались лежать.

Подскочила с пола, заметалась...

Ухо к двери приложила -- тихо. На кухне, наверное, сидит.

Ладно, что уж теперь, -- хмыкаю.

Сползаю опять по стенке на пол, телефон в руке завибрировал, -- Юлька. Скидываю звонок, в ванную иду.

Благо, ванная у нас своя. Выходить никуда не надо.

Закрываюсь, на всякий случай.

Перезваниваю.

-- Ну как дела? -- начинает подруга, а мне так и хочется ей ответить: «да пока не родила».