-- Спасибо Рит, -- выдавливаю из себя, не знаю, что ей ещё сказать.

-- Нин, она не отстанет от него так просто. -- Я молчу, -- мне очень жаль, правда...

-- Айрат приезжает, зайдёшь? -- так противно становится от всего, что затошнило опять и захотелось тему поменять.

-- Нет, дела у меня...к Марго еду...

-- Он из-за тебя приезжает. Спрашивал про тебя...

-- Мы расстались с ним Нинель, давно расстались, ты же знаешь. А я расстаюсь всерьёз и навсегда..., -- обрубает меня резко.

-- Что делать будешь? -- спрашивает Юлька, через какое-то время, посасывая из бокала вино.

-- Не знаю, -- отвечаю ей, уставившись в окно. В руках бокал с вином верчу, чтобы руки чем-то занять, но пить не могу. -- У нас гости послезавтра начинают подтягиваться. Дочь с женихом приезжает, родители. Вон даже Айрат в кои веки прилетает...

-- Молодец Ритка, накосячил мужик, -- в бан его, -- восклицает подруга и со стуком ставит бокал на стол.

-- Почему ты думаешь, что он накосячил? Никто не знает, что между ними произошло, они никому ничего не рассказывали. Я думала, может родители его не разрешили, он же не из простых..., -- поддерживаю тему, чтобы только о своём не думать.

-- Да нет, накосячил он, уверена, а она его не простила, -- настаивает подруга. -- Кох ведь всегда её защищал, даже когда она с ним рассталась. А подругу её, помнишь, как третировал, когда та Димона на другого променяла? Марго даже как-то на крыше без трусов отсиживалась, пока Ритку искали. Что делать-то будешь, Нин? -- возвращает она разговор на круги своя...

-- Мне кажется Варька ребёнка ждёт, -- говорю, и хочу уже добавить: и я тоже, но не успеваю.

Телефон у неё звонит:

-- Приземлились, -- сообщает мне Юлька...

7. Глава 7

Кох

-- Боец! -- встречает меня Борька около машины, когда я вышел из больницы.

-- Хренец, блядь, -- отвечаю раздражённо. Всю дорогу, пока ехали он нагло ржал сам с собой, что-то напевая себе под нос. -- Сигарету дай.

-- Ты же бросил? -- вытаращил глумливо глаза.

-- Передумал, -- беру из его рук пачку, прикуриваю.

-- Как ты её вёз вообще, она же никакущая?

-- Как, как, -- затягиваюсь с каким-то остервенением, -- как «Колю из Лыково», блядь.

-- За счёт предприятия? -- Борька ржёт, как жеребец, но больше не раздражает. Сигарета успокаивает, да и воздух родной тоже благотворно влияет. Начинаю потихоньку приходить в себя.

-- Её накачали там чем-то...эти черномазые, за бешеные деньги, -- начинаю рассказывать, когда сели в машину, -- она и отъехала: ни стоять, ни сидеть, а положить её некуда, -- всё битком забито. Пока рейс не подтвердили, пришлось на себе таскать. Даже в сортир не сходить, чуть не обоссался, пока самолёт ждал. Когда зарегистрировали, попроще стало, там хоть места были...положить можно...

-- Хорошо, хоть не обосрался, -- поддевает.

-- Блядь, заткнись, а? Без тебя тошно, -- огрызаюсь, а сам продолжаю: в самолёте чуть не обосрался. Положил её, -- она стонать начала, как раненая, -- замолкаю. -- Ну там стюардессы сразу набежали, -- она мычит, на меня показывает. Я сижу, как дебил, только руки развожу, да улыбаюсь: не знаю типа ничего, перевожу труп, -- ёрничаю и выдыхаю облегчённо, как будто выговориться нужно было.

-- Заяву напишет, как думаешь?

-- Да хер её знает? Может и напишет, грозилась так-то, -- вырывается истерический хохот. -- Только кто ей тогда морду новую оплачивать будет? Там счета нехилые выкатили...

-- Муж?

-- Объелся груш...

-- Кох, вот чё тебе спокойно не жилось, а? -- срывается, -- ну ходил бы на лево по тихому, как всегда. Нет, надо было вляпаться.... Ведь сразу ясно было, что по тихому с ней не получится, ты что нюх потерял, или приключений на задницу тебе захотелось? Не понимаю, правда...