— Все те выкидыши — они тоже были твоими сыновьями.

— И что? — задал он настолько тупой вопрос, что я сорвалась с цепи.

— И что?! Ты меня спрашиваешь: и что?! Я вынашивала их для тебя! Ты думаешь, мне было так легко ощущать, как они умирают в утробе?! Ты совсем уже скотина, Рам?! Я столько раз занималась с тобой сексом, чтобы забеременеть снова и снова — пыталась родить тебе мальчика! Но каждый раз это оборачивалось катастрофой!

— И ты по-прежнему считаешь, что у меня был выбор? Если бы ты не теряла плод за плодом, никакой Оксаны бы не было. Ты просто постарела. Потеряла ресурс. Я не знаю, как это называется, но ты стала слаба — не в состоянии дать жизнь младенцу. Почему они гибли на раннем сроке, а? Кто в этом был виноват? Врачи мне говорили, что их смерть была результатом "стресса". Какого, нафиг стресса? Откуда ему было браться здесь, в этом большом роскошном доме? Я ведь обеспечил тебя всем! Ты купалась в золоте! Что еще тебе было надо, чтобы из тебя вылез пацан?!

— Я боялась, что это опять произойдет, — произнесла я тихо. Закрыла глаза. Снова видела лицо Иланы. Я часто видела ее во снах. И чем больше проходило времени — тем взрослее она становилась в моем воображении. — Каждый раз я боялась, что с ребенком случится то, что произошло с Иланой.

Рамиль протяжно выдохнул. Ослабил узел галстука. Облокотился о дверной косяк.

— Не было никакой Иланы, Поля. Не было… Это был просто слабый плод, который не выжил.

— Ты говорил мне это каждый день. Все те два месяца, когда ты точно знал, что будет девочка… Ты говорил мне эти слова.

— Пожалуйста, не начинай.

— Нет, я не умолкну. Ты вдалбливал мне в голову, что Илана не должна была родиться. Что она — ошибка. Ты не заставил меня сделать аборт лишь потому, что срок был поздним. А если бы мог, то обязательно бы это сделал. Ты не хотел, чтобы она жила.

— Перестань! Успокойся! — крикнул он.

Но я не останавливалась. Пускай услышит правду. Хватит мне молчать. Я столько лет прикусывала язык. И что? Он променял меня на малолетку.

— Ты никогда не был хорошим отцом для Ирэн и Ивы. Ты ни разу не встал ночью, когда они плакали. Ты ни разу не поменял им подгузник. Я никогда не слышала, чтобы ты с ними сюсюкался.

— Мужчины так не делают.

— Делают! — рявкнула я. — Поверь мне — делают! Я сама это слышала — как ты сюсюкался с Эмилем!

Рамиль взялся за лицо. Он не хотел признаваться, что никогда не любил наших дочерей. Он никогда не чувствовал к ним привязанности. Он просто держал меня как свиноматку. Ждал, когда из меня, как он удачно выразился, "вылезет" мальчик. Это все, чего он хотел. А на остальных детей ему плевать.

— Хорошо. Чего ты от меня добиваешь сейчас?

— Я хочу, чтобы ты сказал, что не любил по-настоящему ни Ирэн. Ни Иву. Хочу, чтобы ты сказал мне прямо сейчас — что ты не хотел рождения нашей третьей дочери.

— Я не виноват в том, что она умерла.

— Ты не хотел, чтобы она родилась!

— Это не повод обвинять меня в ее смерти, Полина!

— Признайся, что ты был бы счастлив, если бы у нас не было девочек, а вместо них были одни пацаны! Скажи это прямо! Сейчас — мне в лицо!

— Ты сбрендила! Сошла с ума! Я сейчас вызову врача, чтобы вкололи тебе снотворного!

Делая вид, что набирает номер скорой, Рамиль потупил глаза в телефон. Но я знала, что он просто убегает от ответа. Он боялся признаться в том, что не желал своего же ребенка.

— Скажи, что это было так! Ты не хотел ни Ирэн, ни Иву! Ты не любил их ни дня! И ты молился на то, чтобы с Иланой что-то случилось! Тебе хотелось, чтобы она умерла! И это произошло! Она умерла без какой-либо причины! Была жива, а потом в один ужасный миг — задохнулась! Это ты ее убил! УБИЛ СВОЕЙ НЕЛЮБОВЬЮ!