Рамиль поднялся из кресла. Застегнул пиджак на среднюю пуговицу. Неспешно обошел свой стол из красного дерева. Приблизился ко мне. Поднял руку.

Я дернулась. Зажмурила глаза. Была почти уверена, что он ответит мне той же монетой. Ведь я никогда не позволяла себе такого, как сейчас. Все мое уважение к нему. Вся та любовь, которая держала наш союз на плаву. Все это кануло в лету. Ушло на дно, оставив после себя жуткий водоворот. Воронку, которая затягивала под воду все, что связывало нас годами.

Но вместо того, чтобы дать мне пощечину. Рамиль погладил меня по лицу. Провел костяшками по скуле. Скользнул большим пальцем по подбородку. Растер блеск на губах, пронзая меня звериным взглядом.

— Знаешь, почему Сабуровы не заключают брачных контрактов? — Его темные глаза смотрели мне прямо в душу. — Потому что наши семьи никогда не разводятся, Поля… Сколько бы адвокатов ты ни наняла. Ты всегда будешь моей. Ты мне принадлежишь по праву. И точно так же наша Ирэн будет принадлежать Тамиру.

11. 11. Ты их больше не увидишь (Полина)

В тот день я поняла, что вышла замуж за монстра. Попробовав вкус предательства, он уже не мог остановиться. С каждым новым шагом планка допустимого падала все ниже и ниже.

Если когда-то он спал только со мной. То теперь для него не было табу. Не было запретов. Он делал это где и как ему захочется. С кем ему захочется. Рам не видел проблемы в том, что он поиздевался над нашим браком. Он двигался дальше и шокировал меня планом выдать замуж Ирэн.

Осознав тот факт, что мы не сможем жить с ним под одной крышей, я отправилась домой и начала собирать вещи. Это был идеальный шанс обрезать наши ниточки, пока девчонок нет дома. Пока они у матери, я сожгу этот мост. Возьму самое ценное. Загружу все в машину и уеду отсюда навсегда.

Он хочет войны — я дам ему войну. Суды, разводы, жалобы в соцслужбу… Я сделаю все, чтобы лишить Сабурова отцовских прав. Он не достоин того, чтобы называться отцом. Он тварь, мерзавец, садист. Но никак не отец. Я должна была понять это еще десять лет назад, когда вынашивала Илану.

Уже тогда было понятно, что Рамилю нужен не ребенок. Ему не нужны были дети. Он просто хотел уважить себя. Он ждал момента, когда на свет появится кто-то, похожий на него самого. Сероглазый мальчуган, которого он будет купать во внимании, баловать. Просто потому, что это отражение его раздутого эго.

— Куда ты собралась? — вошел он в комнату Ивы. Пока я потрошила комод, набивая чемодан одеждой. — Ты ведь не думаешь, что я позволю тебе это сделать?

— А как ты мне помешаешь? — выпрямила я спину. — Что ты сделаешь мне? Ударишь? Будешь бить?

— Разве я когда-то тебя бил? Хоть раз?

— Лучше бы ты меня избил до полусмерти, — подходила я ближе. — Это было бы в сто раз гуманнее, чем то, что ты сделал… Лучше бы ты выбил мне зубы кулаком, чем трахнул суку у меня за спиной.

— То, что было у нас с Оксаной — не более чем физиологическая потребность. Ты часто была не в духе. У нас не было близости неделями. Я не мог себя сдерживать вечно. Мне нужна была женщина, чтобы выпустить пар. Чтобы разрядиться. Потому что злость накапливалась, Поля. Я злился на тебя за то, что ты не можешь родить мальчика.

— А ты хоть знаешь, что это зависит от мужика — пол ребенка?

— С Оксаной у меня получилось легко.

— И ты наивно решил, что это твой ребенок? — смеялась я злорадно. — Подумал, что шлюха спит только с тобой?

— Ты меня недооцениваешь, Полина. Я делал тесты ДНК. Эмиль — мой сын.

Я опустила глаза и ощутила фантомную боль внизу живота. Приложила ладонь к тому месту, где когда-то была жизнь.