– Луиза, знаешь, что он ещё сделал?

–Кто, Фальк?

– Да нет же, Арнольд.

– О небо. Что ещё?

– Он взял и согнул кованую кочергу восьмёркой.

– Зачем?

– Это я его так взбесила.

– Святые небеса!

Мы рассмеялись, да так звонко, что наш смех горошинками раскатился по ступеням дворца. Здесь уже сто лет не слышали смеха. Зато здесь всегда плелись интриги и одна из них уже расставила свои сети, поджидая одну из нас.

11. Глава 11

Глава 11

Арнольд.

Плавные линии обнажённого тела любовницы на шёлковых простынях, её приевшиеся ласки наскучили. Мариса давно мне надоела.

Я понял это только сейчас, задумчиво рассматривая бесстыжую женщину. Она заметила мой взгляд, выгнулась блудливой кошкой, подобралась ко мне, стелясь всем телом, касаясь горячей кожей.

Я знал все её ухищрения, меня перестали зажигать её прикосновения.

– Арни, ты так давно мне ничего не дарил, – Мариса кукольно сложила губки бантиком.

Началось. Меня волной накрыло отвращение от её жеманства, чёрт, иногда она становилась невыносимой. Я брезгливо скинул её с себя.

Мариса вскочила, попыталась удержать, сцепила руки у меня на шее.

– Отстань! – я встал, направился в ванную.

Мариса, хитро сощурившись смотрела мне в спину. Я видел это в отражении зеркала в ванной через открытую дверь.

Огромное, во всю стену, оно часто заводило меня, когда я смотрел на неё, запрыгнувшую ко мне в душ, изгибающуюся в арабесках стекающих струй.

Признаюсь, Мариса была искусной соблазнительницей. Мне никто не доставлял столько удовольствия, сколько она своими бестыжими танцами в постели.

Но, пряники тоже надоедают…

Её руки, скользнувшие по моим бёдрам, прилипшая к моей спине её горячая грудь, скольжение требовательных рук внизу моего живота– я так и знал. Она уже здесь.

Мариса не собиралась сдаваться, забралась со мной под струи воды. Она никогда не реагировала на мою грубость. И я точно знал почему. Деньги. Только деньги могли заставить её отцепиться.

Раньше меня веселило это. Уверен, её девиз" Если деньги не дают, их выдирают губами". Раздражённо высвободившись из назойливых объятий, я завернувшись в полотенце, торопился завершить свидание.

Меня бесило сейчас в ней всё , и полуоткрытый, зовущий рот, и голая грудь, и вообще она вся!

Пока я одевался, она успела обсушиться.

Мариса тёртый калач, не обращает внимания на моё настроение. Вся её лесть и ласки это песня о том, что ей нужны деньги. Без подарков она оставаться не собирается, это я тоже знаю. Её алчность не знает предела.

Запрыгнув пантерой на бархатные подушки, щедро усыпавшие медвежью шкуру у камина, Мариса прогнулась этакой Данаей, положила голову на руку, согнутую в локте. Поправила волосы, оголила шею, дождалась пока я повернусь к ней, томно промурчала:

– Милый, пригласишь меня на драгату?

Ясно. Ей надо было заручиться приглашением на какое нибудь соревнование и девушка прикидывала, как это сделать. Мышиная возня с единственной целью выскрести из меня деньжат любой ценой.

Не получив ответа, Мариса вынырнула из вороха парчи и бархата, заглянула мне в лицо:

– Пригласишь?

– Нет.

Я видел исказившееся лицо красивой женщины.

Такого она не ожидала.

– Сделай мне кофе. И накинь на себя что-нибудь, – я равнодушно скользнул взглядом по Марисе. Она, схватив халат, бросилась на кухню. Турка всё никак не вскипала, девушка нервничала.

Я видел, что она хочет что то сказать,

молча смотрел на неё.

– Арнольд, почему? – она покусывала губку, напустила на себя грусть, спросила театральным шёпотом:

– У тебя другая?

– Да.

На кухне зашипело. Чёрт, кофе сбежал. Запах гари полз по комнате. Гадость. Мариса увидела, что я наклонился к низко висящему для моего роста зеркалу, чтоб поправить причёску.