Если бы только Нэд согласился… Она убеждала себя, что он согласится. Что он хочет этого не меньше, чем она сама, ведь он…

— Он ненавидит меня, — прошептала она.

Слова, за которые она цеплялась последние три года. Нэд, без сомнения, ненавидит ее.

— Это не значит, что он тебя не хочет, — ответил Джейк.

Его замечание спровоцировало вспышку воспоминаний о пальцах Нэда на ее коже. О дрожи, которая пробирала ее от каждого его прикосновения. И ей не понравились чувства, которые пришли вместе с этой памятью.

Не то чтобы ее теперь интересовали чувства. Кроме того…

— Желание кем-то обладать вряд ли стоит таких хлопот, — сказала она.

— Видит Бог, это правда, — ответил Джейкоб. Его голос стал сухим, будто он наглотался песка. — Но когда людей в последний раз заботила правда, дорогая?

Она горько усмехнулась.

Джейкоб хорошо это скрывал, но Джози прекрасно знала, что он лелеет собственное разбитое сердце. И он знает, о чем говорит. В его душе до сих пор тлеют угли потерянной любви, которую никогда не вернуть.

Они немного помолчали, погрузившись каждый в мысли о прошлом. Наконец, чтобы не утонуть в печали, Джози легонько тряхнула головой и начала медленно и мечтательно кружиться по сцене, чуть приподняв юбки своего платья.

— О, прекрасная идея, — тихо рассмеялся Джейк. — Пора приступать к репетициям?

— Я еще не подготовила костюм, — сказала Джози, закрыв глаза.

Она никогда не пела без маскировки даже в Бостоне, и уж тем более не будет делать этого здесь, в городе, где кто-то в любой момент может узнать старшую из пяти «Опасных сестер».

— Зрителей нет, — отметил Джейкоб.

— Еще одна причина не петь.

— Брось, когда тебе нужна была аудитория?

Она пожала плечами.

— Это помогает.

— Тогда спой для меня.

Джози улыбнулась.

— Что тебе спеть?

— Что хочешь.

— Ну, раз так…

Она остановилась, положив одну руку на талию, а другую протянув в сторону, и пропела хриплое четверостишие, которое услышала от матросов на корабле, вернувшем ее в Лондон.

—… пусть каждый выпьет полный стакан за здоровье красивых дам…

Джейкоб рассмеялся, сбросив с себя меланхолию, и подскочил к Джози на сцену, чтобы схватить ее и закинуть к себе на плечо.

— Может, выпьем и мы, герцогиня?

Она расхохоталась.

— Выпьем, как только вы поставите меня на пол, мистер Харрис!

— Что это? Я только что услышал приказ?

Но прежде, чем она успела ответить, и задолго до того, как ее ноги коснулись пола, главная дверь таверны с грохотом распахнулась, впуская в полумрак лучи полуденного света. Глаза Джейкоба сузились, сосредоточившись на внушительной фигуре в дверном проеме.

Эта фигура на миг застыла, а потом стремительно направилась к ним.

— О-у, — сказал Джейкоб. — Ваша Светлость должна мне доллар.

У Джози перехватило дыхание, когда надвигающая тень прорычала:

— А ну убрал руки от моей жены.

6. Глава 6

Январь 1835 года
Один год и семь месяцев назад
Бостон, Массачусетс

Едва ступив на американскую землю, герцог Рэтленд направился к ряду таверн, расположенных недалеко от пристани. Соль и ветер витали в ночном воздухе, цепляясь за шерсть его длинного пальто.

Но Нэд верил, что всё не зря. Что бесконечные ночи, проведенные в неудобной койке на борту корабля того стоят. Во время путешествия он не был способен на сон — чаще всего он просто стоял на палубе, глядя на бескрайнее черное море и небо, залитое холодными звездами.

На самом Нэд не отказался бы от теплой ванны, огня и мягкой постели, но эту роскошь он позволит себе позже — как только найдет ее. Он убедил себя, что это случится здесь, в Бостоне.

Герцог уже провел долгие месяцы, ползая по городам старой Европы — сначала были Осло, Амстердам и Брюгге. Затем Париж, Мадрид и Рим. Сколько стран он не объездил — нигде не было ее.