Ночь стояла безлунная, беззвёздная. На землю опустилась тьма, такая густая, что её можно было пить. Инквизитор сидел поодаль, медитируя, шепча слова незнакомой мне мантры. Не сказать, чтобы я вообще знала хотя бы одну мантру. Итильдин разлёгся на камням, подложив под голову камзол вместо подушки, и наглым образом храпел. Как легко ему спится, когда я тут замерзаю!

В голову пришла шальная мысль. Собственно, почему бы и нет?

Я осторожно, стараясь не разбудить Итильдина, подползла к нему под бок и приобняла его. Стало заметно теплее. Надо прижаться покрепче. В итоге, после нескольких минут борьбы с собой, я обхватила его руками и ногами, уткнувшись носом в шею. Но уснуть всё равно не смогла. От прикосновения к его телу на меня накатила волна возбуждения. И стало даже жарко.

Мне захотелось прикоснуться пальцами к его губам, что я и сделала. Провела по их контуру, нежно поглаживая. Мягкие. И трёхдневная щетина вокруг. Брутально.

Немного полежала. Но стало скучно. По-прежнему не могла уснуть, и возбуждение ещё усилилось. Я оглянулась на Ардеса. Он всё ещё медитировал. Это хорошо, не будет подглядывать.

Я подсунула руку под рубашку Итильдина, и пробежалась пальцами по его каменному прессу. Идеальные формы манили к себе. Расстегнула рубаху и невольно залюбовалась его мускулатурой. Провела пальцем вдоль пупка, а затем ниже. Замерла. А потом моя рука потянулась под его штаны…

– У кого это тут шаловливые, нетерпеливые пальчики? – Итильдин поймал мою руку где-то в районе его нижнего белья. Сжал пальцы и убрал из-под штанов. – Тебе так не терпится познать мужчину?

Я кивнула головой. Судорожно сглотнула слюну. И попыталась выдернуть ладонь из его пальцев. Когда это не получилось, просто потянулась второй к его паху. Он перехватил и эту руку, затем сел рывком и немного отодвинул меня от себя.

– Ты не хочешь? – спросила я, чувствуя, что сама просто сгораю от желания.

– Не так. Не тогда, когда ты не соображаешь, что делаешь.

– Я вполне в сознании и могу за себя отвечать.

– Не можешь.

– Почему это?

– Это всё твой дар. Когда он пробуждается, юный дракон начинает вытворять какие-то совершенно безумные вещи. Он не может себя контролировать.

– У меня всё под контролем.

– Я вижу, – издал смешок Итильдин и выразительно посмотрел на мои руки, зажатые в его ладонях. – Попробуй уснуть. Я бы мог снять твоё напряжение, но уже утром ты пожалеешь об этом. И не простишь меня.

– Но я так тебя хочу!

– Увы, это не твои истинные чувства. Ты поймёшь. Утром тебе будет стыдно. Я оденусь, чтобы не смущать тебя.

Он застегнулся на все пуговицы, натянул камзол, отодвинулся подальше от меня.

– Попробуй тоже помедитировать, как этот человек. Может помочь. Твоя сексуальность весьма некстати.

А потом он и вовсе ушёл на другой конец островка. Где опять преспокойно улёгся спать. Даже отсюда я слышала его храп.

Ладно же. Я найду, чем заняться.

Какое-то время я развлекалась тем, что кидала в воду камешки и считала пенные барашки, накатывающие на скалы. Но возбуждение не проходило. И я знала только один способ снять его.

– Даже и не думай, – спокойно сказал Инквизитор, когда я села напротив него в позу лотоса.

– Так вы же медитировали и ничего не видели. Плохо сосредотачиваетесь, господин Инквизитор, – съехидничала я.

Какое-то время он молчал. Но я видела, как бегали его глаза под закрытыми веками. Я протянула пальцы и погладила его по коленке, ласково, осторожно, как котёнок, который просит немного тепла.

– Чего тебе, женщина?

– Вас.

– Я тебя свяжу.

– И будете делать всё, что захотите?