Мигом взлетаю по лестнице на четвертый этаж и замираю там, напряженно прислушиваясь. Потрясает не муж, который так быстро обнаружил меня, а выражение лица новой подруги. Оно счастливо сияет, словно Ленусик нашла на дороге бриллиант.

Как так? Неужели предала?

Эта мысль ужасает, руки опускаются, отчаяние охватывает такое, что дышать трудно.

Дверь подъезда хлопает, я вздрагиваю и напрягаюсь. Только бы никто не вышел из квартир на лестничной клетке четвертого этажа. Только бы не вышел!

— Она дома? — спрашивает голос мужа.

— Конечно, где ей еще быть? — тараторит Ленусик.

— Фу, какая вонь? — фыркает Руслан. — Как вы грязно живете, хозяева!

— Ну, моя Лилька из грязи вышла, в грязь и вернулась.

— Правду говорите, — задыхаясь, торопится Ленусик, а ее голос дрожит. — Не ценила Лиля своего счастья.

«Это я не ценила? — свербит в голове вопрос. — Я?»

От обиды хочется плакать. Была идеальной женой, хоть и фиктивной, а за малейшую провинность выставили за дверь, как шелудивую собачонку. И это называется счастьем?

«Никогда не прощу! — как мантру повторяю про себя. — Никогда! Он нам не нужен, правда, маленький!»

Кладу руку на живот и прислушиваюсь к тяжелым шагам. Они топочут по скрипучей лестнице, а я складываюсь от боли в груди, душевной боли. Она разрывает на части, сводит с ума.

Предатели! Меня везде окружают предатели!

«Господи! — рвется из груди крик. — Почему люди такие злые? И жадные?»

Хлопает дверь, я жду секунду и срываюсь с места. Вылетаю на улицу, лихорадочно оглядываюсь и сталкиваюсь глазами с водителем Кирилла. Он выскакивает из машины, но я сворачиваю за угол дома и несусь к гаражам, где есть протоптанная местными жителями тропинка. По ней мы с Ленусиком сокращали путь до ближайшего магазина. Забираюсь проход между двумя стенами и замираю. Какое счастье, что на мне темная куртка и спортивные штаны!

Водитель пробегает мимо. Он кричит в телефон:

— Кирилл Андреевич, я только что видел вашу жену.

Он несется по тропинке до конца и возвращается. «Убирайся! — мысленно приказываю ему. — Убирайся! Меня здесь нет!»

Я дрожу не от испуга, а от напряжения, что потеряю драгоценное время и не успею скрыться до прихода мужа и его людей. И водитель будто слышит меня: он еще раз оглядывается и возвращается во двор.

Теперь мне надо действовать осторожно. Я не знаю, почему убегаю. Инстинкт гонит меня вперед, нашептывает, что надо спрятаться, пережить трудный период, дать малышу родиться в спокойной обстановке, без нервотрепки и скандалов.

«Так, гаражи тянутся в два ряда, — прикидываю шансы. — Если пройду до конца этой щели, попаду на вторую тропинку. А оттуда уже рукой подать до центральной улицы района».

Быстро, стараясь ничего не задеть и не наделать шума, пробираюсь по проходу и выскакиваю на противоположную сторону. Не знаю, удача ли на моей стороне, или преследователи побежали не тем путем, но я благополучно выскакиваю на дорогу.

Поток машин несется неиссякаемой светящейся лентой. Вблизи маячит светофор. Нужно добежать до него, но сзади слышатся голоса.

И тогда я иду ва-банк: просто выскакиваю на трассу и, вытянув перед собой руки, будто они могут защитить меня при столкновении, мчусь вперед. Сигналы бьют по мозгам со всех сторон, визг шин по асфальту режет ножом. Остается несколько шагов, и я на тротуаре. Я обегаю автобус и получаю толчок в бок, бросаю быстрый взгляд вправо — красная машина замирает в нескольких миллиметров от меня. От шока начинаю заваливаться на спину.

Но мне не дают упасть: что-то упирается мне в спину, и я просто мягко сажусь на попу.