С дивана встает… Марианна.

Красивая невероятно. Она откидывает длинные светлые локоны и стоит, покачиваясь на высоких каблуках, в ожидании, пока я к ней подойду. А я не иду, скольжу по плитке пола на ватных ногах, того и гляди брякнусь.

«Откуда она здесь? Почему без звонка?» — голова взрывается вопросами.

А сердце превращается в безумного танцора. Из-за его бешеного стука все тело трясется. Бросаюсь к бывшей и едва не хватаю ее в объятия.

Но лицо Марианны, как каменная маска: не улыбнется, не дернет щекой или бровью. Красивое и холодное, будто мрамор.

— Давно не виделись, Кир, — тихо говорит мне.

— Но как ты здесь? Ты же была в Париже. У тебя контракт.

— Он закончился. Вот, прилетела, захотела увидеть.

Наконец что-то меняется в ее лице, уголки губ едут вверх, словно хотят сложиться в улыбку, но не решаются.

— Но… я сейчас не могу, — вдруг вылетает изо рта.

Говорю и ужасаюсь: я всегда следовал за Марианной, как послушный пес, а тут возражаю. С чего бы это?

— Жаль. Я в столице буду мало, пару дней всего. А ты выглядишь плохо. Какой-то… потрепанный. Неприятности?

— Да… Нет…

— Слушай, Кир, не знаю, чем ты там занят, но полчаса удели мне.

Марианна решительно подходит, просовывает пальцы под мой локоть, и я автоматом делаю руку кренделем, такая у нее власть надо мной.

— А куда пойдем? — послушно блею и ненавижу себя за это.

— Угости меня чашкой кофе в нашем любимом ресторане.

— Но же далеко! — оглядываюсь, ищу глазами Лилю. — Получасом не обойдемся.

— Вот и прекрасно!

Марианна тянет меня к выходу. Боковым зрением замечаю Алевтину Викторовну. Та от любопытства чуть не выпрыгивает из-за своей стойки, и ужас липким потом покрывает спину: вахтерша непременно все в ярких красках расскажет Лиле.

Хотя…

Какая мне разница? Расправляю плечи. Я все равно хотел разводиться с предательницей. Вот пусть тоже знает, не только она может изменять.

— Хорошо, пойдем, — открываю перед Марианной дверь.

Я веду машину, бывшая сидит рядом, и голова начинает кружиться от знакомого манящего аромата.

— Маришка, я так рад тебя видеть!

Говорю искренне, элемент неожиданности проходит, все чувства, казалось, давно забытые, вдруг делают стойку. Я кладу на острое колено руку. Марианна дергается, но не отстраняется.

— Не верю, что рад.

— Посмотри на мою ошарашенную моську, — поворачиваю к ней лицо.

— Вижу, что небрит, неухожен. Жена за тобой плохо следит?

Ее слова — удар ножа в спину. Знает. Все знает.

— С женой я развожусь.

— А что так? Судя по фото в журналах, ты был вполне без меня счастлив.

«Ага! — радуюсь про себя. — Следила за моей жизнью!»

И мысли о Лиле, тревога, связанная с ней, отодвигаются. Я даже равнодушно дергаю плечом и спокойно говорю:

— Она мне изменила.

— Тебе? — Марианна устраивается удобнее в кресле, моя ладонь соскальзывает с ее колена. — И ты это допустил?

— Нет. Ты же меня знаешь.

— Представляю, в каком ты бешенстве.

— Откуда? Пока мы были вместе, ни разу не было повода.

— Ну, я знаю твой взрывной характер, — смеется она. — Ты все еще Буян?

— Это сотрудники кличку придумали. На самом деле я ласковый и пушистый, не мужчина, а облако в штанах.

— Маяковский, — веселится Марианна. — Ты, и правда, мне его иногда напоминаешь.

— Это чем же?

Я торможу на стоянке ресторана и паркуюсь.

— Большой, сильный, громкоголосый, но такой же неуклюжий в любви.

— Скажешь тоже!

Мы идем рука об руку и со всеми здороваемся. Как здорово оказаться в любимом месте! Садимся за столик у панорамного окна. Внизу под нами раскинулась огромная столица. Сейчас, днем, она не такая красочная и яркая, как ночью.