─ А когда дядя Леша отвезет меня домой? ─ Карина вырывает меня из очередных детских воспоминаний и ставит своим вопросом в тупик.

─ А что он сам тебе сказал об этом?

─ Сказал, что мне лучше будет жить с ним, ─ пожимает плечами, берет со стола салфетку и вытирает хлюпающий нос.

─ Но ты хочешь вернуться к маме, ─ вздыхаю я, потому что это вполне очевидно.

Ни один маленький ребенок не променяет родную маму, даже самую грубую и жестокую, на кого-то чужого. В столь раннем возрасте дети все равно ощущают огромную привязанность к родителям, даже если испытывают перед ними страх.

─ Я… Я не знаю, ─ с дрожащим подбородком выдавливает из себя Карина и заходится плачем.

─ Не нужно плакать, пожалуйста, ─ теперь я чувствую себя виноватой, это ведь я напомнила ей про маму. ─ Ты немного поживешь с дядей Лешей, а потом сможешь вернуться к маме.

─ Правда? ─ всхлипывает девочка, размазывая слезы по грязному личику.

─ Да, ─ киваю, хотя, вполне возможно, даю ей ложную надежду. ─ Твоей маме немного нездоровится, поэтому ей придется какое-то время побыть в больнице.

─ А разве она болеет? ─ хмурится Карина.

─ Не переживай, это несерьезная болезнь и незаразная, но ее обязательно нужно лечить, ─ успокаиваю девочку. ─ Она будет пить разные витамины, а еще с ней поработают разные врачи, чтобы она стала спокойнее и добрее.

Карина уже не плачет. Просто глядит на меня огромными карими глазами и осторожно спрашивает:

─ А после того как ее вылечат, она больше не будет меня бить?

─ Не будет, ─ отвечаю я и отвожу взгляд, поджимая губы.

И зачем я взяла на себя такую ответственность? Пообещала то, что от меня вообще не зависит.

Но что мне еще оставалось делать? Девочка напугана, потеряна. И ее нужно хоть как-то успокоить.

Но теперь я, действительно, опасаюсь, что могла дать Карине ложную надежду. Невозможно ведь знать наверняка, вылечат ли ее маму от зависимости, да и согласится ли она вообще лечиться.

А даже если гипотетически предположить, что у нее хватит силы воли и желания вести трезвый образ жизни, то это совсем не гарантирует того, что в дальнейшем она перестанет жестоко обращаться со своей дочерью.

Да, это самый сложный путь, гарантий на положительный исход нет совершенно. И, конечно, гораздо проще было бы лишить мать-алкоголичку родительских прав и пристроить ребенка в хорошую семью, или же доверить ее воспитание родному отцу.

Вот только для самой Карины будет гораздо лучше, если она сможет вернуться к здоровой и уравновешенной маме. И именно ради ее счастливого будущего стоит попытаться вернуть горе-мамашу к нормальной жизни.

Бесит, что я вообще об этом думаю и беспокоюсь. Это не моя зона ответственности. Мне должно быть вообще глубоко плевать!

Но я не могу абстрагироваться, не могу оставаться в стороне. Потому что до безумия волнуюсь за несчастную девочку, ставшей заложником всей этой ситуации, как и я сама.

─ Карин, а у тебя же сегодня день рождения? ─ пытаюсь свернуть на другую тему и отвлечь девочку.

Она кивает в ответ и слабо улыбается.

─ Тогда и выглядеть ты должна по-праздничному. Давай я постираю твою одежду, а ты пока помоешься. Ты ведь сможешь помыться сама?

Снова кивает.

─ Отлично. Тогда идем в ванную.

Но только я успеваю это произнести, как звонит мой мобильный.

─ Подожди меня. Я отвечу на звонок, и пойдем, ─ тараторю я и поднимаю трубку. ─ Слушаю.

─ Екатерина Сергеевна, добрый день, ─ произносит девушка. ─ Вы записаны сегодня на УЗИ…

─ Да-да, ─ перерываю ее. ─ Извините, не успела вам позвонить, но у меня возникли кое-какие трудности, и я не смогу сегодня прийти. Можно перенести на другой день.