Покорность. Я не спорю. Не провоцирую. Протест во мне захлёбывается невесть откуда взявшимся страхом. Зубы начинают стучать.

– Милая Эйлис, – лорд касается моей щеки ладонью. Нежно и настолько ласково, что глаза слезятся и хочется всхлипнуть. – Ты забываешься, но это ничего, – его голос обволакивает уши, проникает в голову и будит в волчице… а может и мне самой странный жар и незнакомую жажду, которую, кажется, утолит только Ровер. – Ты волчица всего день, пока плохо чувствуешь себя, не сдерживаешься, споришь. Я прощу тебе эту дерзость, но впредь следи за языком, если не хочешь, чтобы я тебя наказал.

В горле пересохло. Я боюсь посмотреть ему в глаза, не уверена, что выдержу вызов, который брошу себе. Я вижу его грудные мышцы в раскрытом вороте рубашки и понимаю, что мне жарко. Поднимаю взгляд и сосредотачиваюсь на его губах. Ровер усмехается, склоняется ниже, так что наши носы почти соприкасаются.

– Не играй со мной, девочка. Тебе некуда идти. Я обратил тебя, а значит я найду тебя в любом уголке мира. Твой запах я вычислю и через много дней, а Луна приведёт меня к тебе по нитям света, даже если ты найдёшь способ его скрыть. Ты моя, Эйлис, мы истинные друг друга.

С ресниц всё же срывается слезинка. Ровер стирает её со щеки большим пальцем.

– Ты был с другой, – шепчу я.

– Был.

– Тогда зачем я?

– Я устал повторять одно и то же, Эйлис, – его губы совсем близко. – Не бойся. На свою истинную, я всегда найду силы и время.

Переносицу давит, будто кто-то сжимает её пальцами, в груди бьётся протест, но ни я, ни моя волчица не можем противиться. Тело будто оцепенело.

– Нет… – едва двигаются губы.

Сопротивляться! Не знаю как, но я должна вырваться из наваждения! Ну же! Где моя волчица?! Это какой-то морок. Ведьма меня заколдовала?

– Я могу заставить тебя делать всё, что я захочу, девочка, – урчит Ровер, притягивая меня за талию. – Я – твой Альфа и сопротивляться ты не сможешь. Думала, можешь ставить мне условия? Это не так.

А что если это не ведьма, а… Ровер? Так может быть?

– Я… не…

– Хочешь, – перебивает он. – Ты сделаешь всё, что я скажу. Не сопротивляйся. Тебе некуда идти. Дома не примут, твой отец слишком труслив. Других родных у тебя нет, я выяснял.

Чувствую поцелуй. Лёгкий, дразнящий. Я обещала себе не сближаться с Ровером, но, не выходит. Я будто заколдована!

Волчица не помогает. Она млеет от ласки и радуется, что сейчас наш истинный со мной. Что мы не чувствуем вереска, а только смолу и мяту. Запах Ровера, вкус его губ. Пусть на миг, но ей хочется обмануться. Забыть о Миле, подчиниться своему Альфе, мужу.

Чувствую, как он размыкает мои губы языком, касается зубов, но поцелуй прерывается. Ровер резко оборачивается, будто что-то услышал, а я выдыхаю, пытаясь справиться с головокружением.

Кожу покалывает, по всему телу слабость, но с каждым мигом я чувствую, как становится легче. Что… со мной было? Не упасть бы…

– Какого… – крепкое ругательство Ровер произносит беззвучно. У меня звенит в ушах, так что я при всём желании не поняла бы, что происходит в замке, на который сейчас смотрит Ровер. – Идём-ка.

Будто догадавшись, в каком я состоянии, он поднимает меня на руки так легко, словно я ничего не вешу, и резвым шагом устремляется по тропинке.

9. Глава 9 – Папа защитит?

Мы подходим к галерее, и я понимаю, что за шум слышал Ровер в саду. Кричащего я узнала сразу, – папа. И хоть я ненавидела, когда он кричал, часто на нас с Каем, сейчас рада слышать.

Ровер делает вид, что ничего не происходит, и входит в замок. Мы сворачиваем из коридора в гостиную с огромными окнами от потолка до пола. Стены выкрашены в белый и украшены ненавязчивыми золотыми элементами. Из мебели лишь небольшие уютные диванчики, журнальный столик со свечами и камин, который ещё не зажигали.