– Кай! – зову я. – Кай!
Его переодели из простой, но такой привычной мне одежды из мешковины. Теперь он выглядел как аристократ, настоящий двуликий. Светлые штаны, высокие сапожки до колен, плотный плащик, защищающий от ветра и не позволяющий простудиться.

Мальчик оборачивается и на его лице мгновенно расцветает улыбка. Мельком оглянувшись на женщину в сером и заручившись её кивком, он вскакивает и бежит мне навстречу.

– Сестрёнка! Ты в порядке! – Кай хоть и маленький, но я всё равно едва удерживаюсь на ногах. – Я так испугался, когда ты… ну… Упала.

Я обнимаю мальчика. Представляю, как он, должно быть, испугался в храме. Сомневаюсь, что отец стал успокаивать его, он всегда был слишком строг к нам.

– Всё хорошо? – глажу его по спине. – Тебя не обижали?

– Нет. Здесь здорово! У меня теперь своя комната, представляешь?

Рассеянно киваю и смотрю на Милу, вышедшую из-за дерева. Ведьма выглядит довольной, но в нашу сторону даже не смотрит.

Её внимание сосредоточено на Ровере, который разом забывает о том, что сам хотел познакомиться с моим братом. Улыбается ведьме, чуть ли не бежит навстречу.

Мне это не нравится. Волчица во мне рычит и поскуливает, слишком уж живо представляя то, как они обнимутся. Ещё и поцелуются наверняка. Мила качает бёдрами так, что, кажется, вывернет копчик. Красивая, фигуристая. Даже обидно, я куда тоньше, жизнь не баловала.

Опускаю взгляд и пытаюсь сосредоточиться на брате. Вот тот, о ком я должна позаботиться, а волчий лорд пусть делает что и с кем хочет. Мне то что? Я ему никто, он мне тоже. Надо всё же поговорить с Хантером насчёт отказа от неверного лорда.

– Ровер, – хлещет плетью скрипучий голос женщины, что сидела с Каем. – Ты что себе позволяешь?! При законной жене другую облизать собрался? Мать Луну не видно днём, но твои поступки её гневают.

Лорд кривится, будто слопал кислющее яблоко, но ограничивает свою любовницу почти дружескими объятиями вместо приветствия. Мила выглядит раздражённой и бросает злой взгляд сперва на меня, а потом и на гувернантку.

– Райда, у тебя зубы лишние выросли? Помалкивала бы.

– Не стану. Больше тебе нечего тут делать. У лорда есть жена, к счастью для всех нас, это не ты.

– Хватит, – обрывает перепалку Ровер. – Здесь я решаю, кто вхож в мой замок, а кто нет.

Он бросает на меня неоднозначный взгляд, а потом смотрит на Милу. Спрашивает тихо, но я услышала:

– Что-то случилось? Я думал, ты вернёшься домой на некоторое время.

– Я предположила, тебе будет нужна помощь, – рыжая смотрит на меня и, похоже, специально не понижает голоса, чтобы я уж точно услышала. – Как минимум расслабить и удовлетворить, раз уж жена на это неспособна.

Ровер хмыкает и будто случайно убирает листочек, застрявший в её волосах. Это движение злит меня даже сильнее, чем несостоявшийся из-за гувернантки поцелуй. Было в нём что-то нежное, трепетное. В отношении меня только волк такое проявлял, а Ровер лишь рычал – покоришься, возьму и прочее.

– Нечего ей тут делать, лорд! – ворчит Райда. – Вам новообращённой заниматься надо, жену миловать, а не с этой… голубиться.

– Чего ей заниматься? – фыркает Мила. – Она чудесно оборачивается, я сама видела.

– Эйлис, ты уже меняла облик? – оживляется Кай. – Мне сказали, ты нескоро сможешь. Что обращённым сложнее привыкнуть ко второй душе, – он смотрит на Райду. – Ещё, что не все люди могут пережить обращение, но я сразу знал, что ты сможешь. Ведь Луна тебя отметила. Ты сильная. И смелая.

Я замечаю, что взгляд Ровера немного меняется. В свечении радужки будто бы возникают тёплые искорки. А может это волчица снова впадает в романтизацию.