Только я подумала о Тёме. Он позвонил.

— Мам, привет.

— Сынок, привет, солнышко. Как ты? — мне показалось, что его голос расстроен.

— Мам, я услышал разговор папы и тёти Светы, — прошептал Тёма. А я напряглась.

— И что они сказали? Что-то плохое? — шепчу, надеясь, что сын не скажет мне что-то такое, отчего я взвою тут же.

— Она заявила, что ждёт ребёнка от папы. Но так же не бывает, дети же только в семье, где есть мама и папа появляются, как у нас? — он выдал ужасную новость, однако я улыбнулась его детской наивности.

— Сынок, она пошутила! Не обращай внимание на глупости. Конечно, только, как у нас с папой. Я поправлюсь и вернусь, а ты хорошо учись. Поменьше слушай болтовню глупых тёток.

— Хорошо! Поправляйся, я тебя очень люблю, мамуль.

— Спасибо сынок, вот именно эти слова и есть самое лучшее лекарство для меня. Даже не представляешь, как ты меня сейчас поддержал. Люблю тебя малыш. Очень люблю.

— Ладно, папа идёт, всё пока.

Я улыбнулась. Счастье во мне теперь поселилось уверенностью, сын не повёлся на плюшки от этой ненормальной Светы. И отца он опасается, тоже что-то понял уже сын, это в его-то нежном возрасте.

— Надо быстрее поправляться! Вот теперь у меня есть стимул! Не сломаете меня, я ещё покажу вам, коня в пальто!

Любовь к сыну и злость на мужа! Неплохой энергетический коктейль накануне операции.

Единственное, чего я не понимаю, так это страхов Вадима, зачем все эти проверки, заигрывания?

Вдруг осознала, что он же тоже в панике. Моя жизнь вошла в крутое пике, даже непонятно, смогу ли я выкрутиться. А ведь у него развод, жена сбегает заграницу, и ребёнка с собой забирает.

Представила эту ситуацию, и от ужаса в животе холод. Меня же это всё тоже ожидает. Сколько я выдержу без сына? Это всё очень серьёзно, игры закончились. Если я сбегу, то даже в свою квартиру не смогу просто так вернуться. Я потеряю всё, возможно, и сына. Вот чего боится Вадим, боится, что я сама начну процесс и потом раскаюсь, но Павел меня не пожалеет. И тогда будет мне плётка, грубый секс, по самое не хочу.

Теперь чувствую, что сама хочу обнять или Тёму, или мамулю, прижаться, зажмуриться и не отпускать. Снова слёзы. Но пора идти к себе, не хочу дёргать своего дорогого врача перед операцией, нам очень тяжело сейчас.

Только вышла из кабинета, звонок мужа.

— Родная, как ты?

— Плохо, очень плохо! Ты только что клялся, что любишь, просил прощения и что я узнаю!

— Что ты такое узнала? — его голос снова холодный и неприятный.

— Что твоя любовница беременная, она уже мне позвонила, пожелала смерти и сказала, что станет лучшей матерью для моего сына! Павел, ты ненормальный! Как можно так разрушить нашу жизнь? — говорю ему, не надеясь, то он поймёт, похоже, что Паша давно живёт по своим правилам и беременные любовницы вполне вписываются в его систему координат.

— Ты поверила дурной бабе?

— Я поверила словам Тёмы, он тоже слышал ваши планы, я этого так не оставлю, понял! Не смей эту тварь подпускать к нашему сыну. После операции, подам на развод! Передай своей сучке, что она не дождётся моей смерти! Ненавижу!

И завершила разговор, перевела телефон в режим полёта и с трясущимися от гнева руками пошла в свою палату. Даже не осознавая, что прямо сейчас вынесла себе приговор.