«Так и есть. Но сегодня у меня другие планы и никакие деньги их не отменят».

«Понял. Сосунку своему привет передавай. Скоро я заберу тебя навсегда».

— Идиот, — фыркаю и бросаю телефон на диван. Переключаю внимание на просыпающуюся дочурку. — Кто у нас тут солнышко? — улыбаюсь и беру ее на ручки. — Представляешь, папочка впервые передал тебе привет.

26. Глава 26. ОНА

Номер Светы нахожу в отделе кадров. Меня там знают, как нового секретаря, и пришлось заверить эйчара, что это Герман Валерич попросил найти контакты бывшей работницы. А раз моя ложь сработала, значит в офисе никто не знает, что она беременна от босса. Как и не знают, что я его бывшая жена.

Уже в девятом часу вечера подхожу к небольшой кофейне, где договорились встретиться со Светланой.

Она усмехается, увидев меня у двери:

— Значит не домработница? — вспоминает она.

— Я — жена Германа, — говорю честно, опускаясь на стул напротив нее.

— Бывшая, — исправляет меня.

— А ты, я так понимаю, надеешься стать будущей?

— Собралась мне помешать? — ощеривается.

— Нисколько, — равнодушно пожимаю плечами. — Пришла просить о помощи.

Она окидывает меня задумчивым взглядом:

— Выкладывай.

— У меня есть дочь. От Германа.

— Я знаю, — холодно отзывается она.

— Ты видела снимок в тот день? — догадываюсь я.

— Я бы хотела, чтобы он никогда о нем не узнал! — шипит как змея.

Стискиваю кулаки под столом. Киваю:

— Он и не знает. Мне нужна твоя помощь, чтобы вылечить ее.

Неприязненно морщится:

— Она больна?

— Да. У нее редкий вид анемии, которая может перерасти в лейкемию, если не найти донора…

— Я не позволю резать моего ребенка, — сразу отсекает она, даже не позволив мне договорить, и прикрывает руками живот.

И, признаться, я ее понимаю. Если бы речь шла о донорстве органов.

— Сначала выслушай. Конечно никто не будет трогать малыша. У нас это запрещено законом. Нам нужна только кровь из пуповины.

На ее лице отражается омерзение и непонимание:

— Фу. А плаценту мою съесть не хотите?

— Я серьезно. Прошу тебя. Ты же тоже уже почти мать. Помоги. Спаси мою малышку, и ты больше никогда о нас не услышишь.

— Не только я... В таком случае ты должна будешь исчезнуть из жизни Германа и никогда не расскажешь ему о дочери. Моему ребенку не нужны конкуренты.

В груди больно давит. Я только-только разрешила себе об этом подумать. Начала представлять, как он будет счастлив познакомиться с ней. Как возьмет ее на руки. Как поцелует в лобик…

Проглатываю слезы. Сейчас важна только Лера!

— Если спасешь — сделаю все, что попросишь, — отзываюсь глухо. — Клянусь тебе.

— Тогда еще кое-что… не говори Герману, что видела меня в его доме.

— Разве вы не живете вместе? — удивляюсь.

— Нет. Я хотела сделать ему сюрприз. Но ты все обломала.

— Но как ты попала в дом?

— Я тебя умоляю, — закатывает глаза. — У него секретарши меняются с такой скоростью, что никто уже и не пытается их запоминать.

Значит он не обманывал меня. Грудь сдавливает еще сильнее. Теперь от этой информации мне никакого проку. Только больнее становится.

Как только Света согласится — я должна буду уйти. А она согласится. Я не допущу никаких других вариантов.

— Прости, — выдавливаю. — Я больше не встану между вами. Так что скажешь?

— Мне нужно подумать, — она гладит свой огромный живот.

— О чем тут думать?! — взрываюсь. — Твоему ребенку это никак не навредит! Зато спасет моего! И я оставлю вас!

— Не надо повышать на меня голос. Вдруг рожу и не успею подписать письменное согласие? — манипулирует мной сука.

Не могу в руках себя держать:

— Если откажешься, я не только с удовольствием расскажу ему о нашей с ним дочке, но и снова выйду за него замуж. Лишь бы он тебе не достался!