Достаю свой мобильный и набираю своего персонального менеджера в банке.

– Да, Тимур Аскольдович, добрый день, - бодро отзывается Василий.

– Добрый, Василий. Подготовь, пожалуйста, десять миллионов для перевода на счет, который я тебе пришлю сейчас в СМС-сообщении, - прошу, немного волнуясь от увиденного.

– Ээээ… Тимур Аскольдович, у вас счет, с которого снятие не подразумевается на такую сумму. Вы потеряете проценты.

– Черт с этими процентами! - возмущаюсь.

О каких вообще процентах может идти речь, если на кону стоит жизнь маленького ребенка?

– Но, Тимур Аскольдович, вы же знали, что и срок должен быть как минимум год. А вы на три оставляли…

– Василий, ты оглох? - сержусь, - мне срочно нужен перевод МОИХ же денег!

– На этом счете вы потеряете все, что уже набежало сверху. Но у вас есть другой счет, которым можно пользоваться.

– Какая там сумма?

– Для вывода 5,5 миллионов сейчас доступно.

Проклятье!

– Этого мало. Василий, закрывай тот счет. Мне срочно нужны деньги, - уже начинаю терять терпение.

Девочка шевелится от моих громких звуков. Доктор трогает меня за локоть и просит покинуть помещение.

– Извините, - говорю приглушенным голосом и делаю извиняющий жест рукой.

Разорался не в том месте. Вот я идиот.

Сам пекусь за ребенка, а сам тревожу его сон.

– В общем, жду перевода, - шиплю в трубку, затем обращаюсь к доктору, - мне нужны реквизиты больницы.

Отправляю все данные персональному менеджеру.

– Спасибо вам большое. Мы очень переживали за судьбу этого ребенка. Дело в том, что у Сонечки хорошие показатели. Ей нужно совсем немного помочь. К тому же она боец. Не сдается. На самом деле, скажу вам по секрету, с таким диагнозом за такой срок уже все обычно печально. А тут ребенок держится, будто чего-то ждет.

– Тем более необходимо помочь, - соглашаюсь, проверяя записанные цифры счета в мобильном.

– Да, мама у нее такая хорошая женщина, - говорит доктор с грустью.

Вспоминаю, как еще несколько минут назад этого же доктора его коллега подозревал в неровных чувствах к маме этой девочки.

– Спасибо вам за помощь. Побегу по делам, - прерывает мысли Борис Сергеевич.

– Спасибо вам, - жму руку доктору.

Смотрю, как он быстрыми шагами удаляется. Бросаю взгляд на дверь палаты девочки, судьба которой теперь в моих руках.

Решаю прогуляться по больнице. Может, еще кому-то смогу помочь. Может, что-то и самой больнице требуется для ухода за детками.

Прохожу мимо приоткрытой двери. Там две медсестрички проводят какие-то процедуры с ребенком. Одна говорит что-то быстро-быстро, а вторая внимательно слушает и аккуратно проделывает манипуляции. Она стоит ко мне боком. Волосы закрывают ее лицо. Она так похожа на мою Лану, но понимаю, что ее тут быть не может.

Видно, как у нее дрожат руки. Словно все страдания ребенка она пропускает через себя. И ребенка берет на руки как своего, нежно прижимает к себе маленькую крошку.

Представляю, что это моя Лана. Как ей идет быть мамой, совсем как у этой не знакомой мне женщине, так похожей на мою любимую. Леночка, где ты, моя родная?

У меня звонит телефон.

– Да, - отвечаю как можно тише, но все равно получается громко.

Женщина, похожая на Лану вздрагивает и поворачивает ко мне свое лицо.

– Тимур! Куда ты пропал? Я опросил Уткина.

С удивлением смотрю ей в глаза.

– Лана? - ошарашено спрашиваю.

Ее глаза расширяются от ужаса. Она едва не роняет ребенка, которого прижимает к груди. Он из ее ослабевших рук сползает. Она успевает подхватить и отвернуться от меня.

– Тимур! - кричит голос Григория в трубку, - ты меня слышишь? Алло!