Выдыхаю с облегчением. Главное, чтобы ничего больше не обнаружилось. Чтобы Сонечке требовалось только восстановление.

Не знаю, как отрабатывать деньги Тимура. Хочется быстрее рассчитаться.

– Тетя Маш, - внезапно меня осеняет, - а возьми меня еще и к себе на работу. Можешь с начальством поговорить? Твоя работа с любого места возможна. Я могу работать в другом и параллельно у тебя. А?

– У тебя работа два через два. В принципе могу тебя обучить, - соглашается она.

Только была. Была два через два. И я до сих пор туда не зашла и не написала заявление об уходе. А мне еще необходимо отработать две недели. Как все запутано. Я с операцией совсем мозг потеряла. Ничего не учла. Попала под влияние напористого Тимура.

Выдыхаю с шумом и падаю головой на свободную руку, упирающуюся в колено и согнутую в локте.

– А сейчас могу заскочить к Сонечке?

– Ты с ума сошла! - возмущается тетя, - ночь на дворе! Все спят уже. Теперь до утра терпи.

Делать нечего. Придется остаться в этой больнице. С утра отсюда ближе всего к дочке попасть.

– Ну, вот. Теперь я спокоен, - подходит ко мне Влад, когда мне провели все необходимые процедуры, - только вам выпишу кое-какие витамины. Это витаминчик С для иммунитета и быстрого восстановления ссадины плюс пропишу железо. Не хватка его в вашем организме. Но она небольшая. И все. Можете идти спать в палату. Я не смогу вас доставить обратно. А с какой вы улицы?

– Я там не живу. Я случайно там оказалась, - мрачно отвечаю, принимая его бумаги о моем состоянии.

Весь вечер пошел не по плану из-за людей с этого проклятого поселка!

– Вы извините, но меня ждет операция. Медсестра вас проводит. А завтра можете позавтракать и после обхода врача идти домой. Но я постараюсь к тому времени освободиться.

– Не стоит себя утруждать, - мычу себе под нос, - спасибо вам за все. До свидания.

И надеюсь, мы больше не увидимся.

Утром, едва открыв глаза, тут же вскакиваю с больничной кровати, одеваюсь и бегу к дочке. По дороге внутренне прошу никому постороннему на моем пути не появляться.

В детской больнице с утра переполох. Пересменка. Стою и жду, когда смогу подойти к доктору.

– Ой, тетя Валя, - слышу разговор двух нянечек, - плохо, Людка вышла на пенсию. Тяжело вдвоем. Девочку махонькую вчера привезли с операции, то даже никто не пришел, - страшным шепотом говорит последние слово, раскрывая глаза от ужаса, - одна тут тетя ковыляла, а мать с отцом даже не поинтересовались. Борис Сергеевич звонил, звонил матери, так и не дозвонился.

– Какой кошмар, - сокрушается, я так понимаю, тетя Валя.

– Да! Ладно, тетя Валя, пойду я дальше убирать. Маленькие детки. И такие слабенькие.

– Давай, завтра моя очередь. Заменю тебя. Ох, тяжело вдвоем работать. Никто не хочет.

– Ой, извините, пожалуйста, - подхожу к бабушкам, придерживая локоть разорванного рукава, - невольно подслушала ваш разговор. А можно устроиться к вам нянечкой? У меня тут доченька лежит.

Бабушки смеряют меня взглядом.

– Куда тебе, краса невиданная! - отзывается та другая, что не тетя Валя, - ты такая тростиночка. Тяжелый труд за больными детками ухаживать.

– Да, мне бы поближе к дочке быть. К ней лишний раз не пускают.

– О! - указывает на меня «не тетя Валя», обращаясь к своей коллеге, которая как раз тетя Валя, - эта то как рвется. Не то, что та мамочка, что вчера своего ребенка оставила и даже не позвонила выяснить, как ребеночек, - затем обращаясь ко мне, - молодец, девочка. Все у твоей деточки будет хорошо. Знаешь, оно как? От материнской любви детки быстро на поправку идут. Пойдем, я тебя отведу.