Заглядываю в темную детскую. Мальчики спокойно и безмятежно спят. Я какое-то время смотрю на них, а потом поправляю одеяло Уилла, который почти скинул его на пол во сне, и осторожно глажу его по волосам. Он что-то бормочет во сне и переворачивается на другой бок.

Страшно подумать. А ведь мои мальчики совсем недавно остались без матери. Что если бы я не переродилась? Каково бы им было. О таком даже думать страшно. Нужно сделать все, чтобы такого больше не повторилось.

Выхожу в холл и поднимаюсь по широкой лестнице на второй этаж. Прохожу по гулкому залу для приемов, прислушиваясь к эху, издаваемому моими мягкими шагами. И тут вижу Айвена. Он спускается с лестницы, ведущей на крышу.

Даже издали, почти в полной темноте, я вижу, что лицо его искажено печатью злости, или даже ненависти. Я никогда не видела моего мужа таким…

Он поднимает взгляд и, наконец, замечает меня. В это же мгновение взгляд его словно бы проясняется, а с лица спадает печать злобы и ненависти, которая только что была на нем… Была ли, или это мне померещилось в неверном свете тусклой луны, едва освещающей зал?

— Дженни, — говорит он мягким низким голосом, подходя ко мне и беря меня за руку. — Почему ты не спишь?

— Я проснулась, потому что тебя не было рядом, милый, — говорю я, чувствуя, как от его прикосновений, по телу волнами расходится теплое чувство покоя и защищенности, которых мне так не хватало.

— Мне нужно было подышать свежим воздухом и кое о чем поразмыслить.

— Я слышала какой-то странный звук, словно прилетал дракон…

— Дракон? — Айвен с удивлением поднимает бровь.

— Да, словно кто-то вскрикнул, а потом яростно захлопал крыльями….

— Тебе, должно быть, показалось, Дженни, — говорит он и убирает прядь волос, падающую мне на лицо. — Помнишь, что говорил Уинстон? Тебе может что-то показаться, пока ты еще не полностью оправилась от произошедшего.

— Да, наверное…

— Тебя что-то тревожит? Ты очень неспокойна, а Уинстон не велел тебе переживать. Если тебе что-то нужно, что угодно, ты только скажи и я мигом это организую. Хоть луну с неба, клянусь тебе.

Я прижимаюсь к его мощной груди, чувствуя сильное и размеренное сердцебиение.

— Нет, луны не нужно, пусть луна останется для всех … Просто обними меня и скажи, что все будет хорошо, — шепчу я.

Он обнимает меня и нежно гладит по волосам, по шее и по спине. От прикосновений его сильных но нежных пальцев волны мурашек пробегают по моему телу и я почти совсем успокаиваюсь.

И тут я улавливаю едва заметный тонкий запах, исходящий от Айвена, не его запах, какой-то чужой, незнакомый и почему-то вдруг мне становится нехорошо, словно липкая рука страха вцепляется мне в шею.

— Чем от тебя пахнет? — спрашиваю я, отстраняясь и заглядывая в горящие серебром глаза любимого.

— А чем от меня может пахнуть? — спрашивает он и его низкий голос словно выбивает из меня весь страх, снова до краев наполняя меня любовью.

Он целует меня в губы, избавляя меня от последних остатков тревоги, а спустя несколько мгновений вдруг подхватывает на руки. Отчего я тихо вскрикиваю.

— А сейчас я унесу тебя в спальню и даже не думай сопротивляться, Дженни. Тебе не о чем беспокоиться. Больше не о чем. Наша любовь победила даже смерть и теперь, когда ты стала серебряной, она кажется мне бесконечной.

23. 23

Я просыпаюсь от яркого света бьющего в окно и от того, что Айвен смотрит на меня подперев голову рукой.

— Какая же ты красивая, Дженни, смотрю на тебя, и не могу наглядеться.

Я беру его руку, которой он гладит меня по щеке, и целую его ладонь, а потом прижмаю ее к груди, словно драгоценность.