Я глубоко вздохнула и начала заученную проповедь:

— Мам, я мужу никогда не изменяла. Ни с кем. Не до брака, ни после, ни во время, - почувствовала, что щёки чуть порозовели – я же целовалась с незнакомцем. – Это Верка соблазнила Костика, залетела от него. Видимо, рассчитывала, что он меня бросит, но ошиблась. Ждала годами, когда чувства Кости ко мне остынут, а потом подговорила его бросить меня аккурат в день десятилетия свадьбы. Отомстила за неудачи прошлого как смогла.

— Что ты несёшь, Вероника! – мама покраснела от возмущения. – И не стыдно так на сестру и бедного Костю наговаривать? Ты хоть представляешь, что они из-за тебя перенесли?

Я уже была готова рассказать маме о страданиях пока ещё не бывшего мужа в объятиях моей начальницы, но не успела – узнала о себе кучу нового. Настолько правдоподобного, что сама чуть не поверила в собственное лицемерие и подлость.

— Вот, смотри, - мама протянула мне свой телефон. – Это Костик с братом. А это ты с Костей. А это ты с его братом. А здесь Вера с его братом. И здесь. И здесь. А это опять ты. Так сразу и не поймёшь, что на фотографиях разные люди. Но ты приглядись, Ник, приглядись. Неужели себя, родную сестру, мужа и любовника отличить не сможешь?

Я перебирала фотографии вновь и вновь, находя едва заметные отличия в лицах и фигурах. Не будь мама матерью близняшек, она бы никогда не заметила подвоха. Никто бы не заметил, если бы ему пальцем не ткнули.

— Как ты могла встречаться с двумя братьями одновременно? Увести жениха у сестры, зная, что она беременная? Если бы я знала, что ты такой вырастишь – оставила бы тебя в роддоме.

Каждое её слово ранило в самое сердце. И дело даже не в их жутком смысле, а в той интонации, с которой мама их произносит. Она искренне верит, что её родная дочь – порождение зла. Циничное, лицемерное, порочное существо, сломавшее жизнь родной сестры и племяннику.

— Костик любил тебя без памяти и Юру полюбил как родного, когда увидел в нём продолжение своего брата. Как хорошо, что хоть сейчас у Верочки всё стало налаживаться. Не смей! Я говорю – не смей опять лезть в их семью. Юрчику нужен папа, а Косте покой. Он от тебя такого натерпелся…

Я чуть не рассмеялась. Бедный, бедный Костик!

— Чем Верин Артемий был лучше Кости, скажи? Они же одинаковые совсем. Хотела сестре жизнь сломать? Доказать всем, что ты лучше? Доказала! Наслаждайся. Только не требуй от нас понимания!

— Мам, я не знаю, кто такой Артемий. Впервые слышу это имя…

Нет, не впервые. Мама, разумеется, моментально поймала меня на лжи – я никогда толком не умела врать, почему сделала это сейчас?

— Ника, не обманывай меня. Я же вижу, что ты прекрасно знаешь брата Кости. Если он не женат, попробуй к нему вернуться. Теперь никто не будет против вашего брака, обещаю. Вера тебя простила, Костик тоже скоро простит. Я буду очень счастлива, если вы сможете наконец-то разобраться во всём, что натворили.

А как я была бы счастлива, если бы… Так получается, у Кости всё же есть брат. Тот незнакомец, от которого у меня голова идёт кругом, почти наверняка и есть Артемий. Какое несуразное имя, оно ему совершенно не идёт. Или наоборот, очень подходит.

Я почувствовала лёгкое разочарование – когда тайный обожатель начал приобретать человеческие черты, места для фантазий стало оставаться всё меньше. Его зовут Тёма. Как-то по-детски нелепо, но пусть будет. А ещё он брат-близнец моего мужа. Если не самое ожидаемое имя ещё можно переварить, то что делать с родственными связями, не представляю. Забыть о его существовании у меня не получится точно.