Давно нужно было идти к родителям, а не тратить время на бесполезную болтовню с тётей Ниной и глупые мечты о неизвестном поклоннике, который, наверняка, давно получил свой гонорар и думать обо мне забыл.

***

— Ох, Ника, делов вы с Верой натворили… В жизнь не разгрести, - в квартире родителей было слишком много посторонних, и мама предложила недолго посидеть в кофейне напротив.

— Мам, можно без вступлений? Что тебе Верка и Костя наговорили? – строго посмотрела на родительницу.

У неё, в отличие от Настасьи Павловны не получится мне зубы ерундой заговорить и во всех смертных грехах неверных жён обвинить. Я знаю, что мужу не изменяла никогда. И маме придётся мне поверить. Или она мне больше не мать.

— А что тут говорить то? То, что Юрчик – Костин сын и без того было понятно. Как Верка его с роддома принесла, так я и догадалась сразу.

— С чего ты решила?

— Так похож он на отца с рождения был. Как две капли. Как вы с Верой.

И точно – похож! Я как-то списала сходство на то, что мы с Веркой близняшки и всегда мальчики нам одного типажа нравились. Мало ли на свете похожих людей? К тому же в то время я замуж собиралась, не удивительно, что сестра встретила кого-то на моего жениха похожего и влюбилась в него. Подумать на Костика? У меня даже мысли такой не возникло.

— И мне ничего не сказала?

Ладно я – малолетняя глупышка в розовых очках и белой пеленой перед глазами. Мне в то время всё казалось правильным и прекрасным. Даже беременность сестры. Я решила тогда, что это – знак и нам с Костиком нужно повременить с детьми и пожить для себя. Но мама то могла мне глаза на жениха открыть?

— Лезть в ваши дела не хотела. Навредить боялась. Вдруг, ты тоже беременна и Костик сбежит от вас обеих, если разборки начнутся? Или Верка с ним, пока ты не видишь. Большие детки – большие бедки я с тех пор по десять раз на дню про себя повторяю, - махнула рукой мама.

И я на неё не обиделась совсем. Мама действительно не могла знать на сто процентов, кто отец Юрчика – Верка рыдать начинала при одном его упоминании, так что мы очень быстро начали сами избегать эту тему и другим не позволяли при ней об отце ребёнка говорить.

Да и не поверила бы я маме, если бы она мне о своих догадках рассказала. Слишком молодой была, влюблённой и счастливой. Счастье затмевает глаза и гонит прочь всё, что может его разрушить. Тем более, ни Вера, ни Костик не сознались бы – они ждали чего-то. Целых десять лет. Но чего? Точно не покупателя на ПО. Мой бывший почти муж и сестра не из тех людей, что любят делиться.

— Мам, так почему ты их поддержала, когда Костя меня в день годовщины свадьбы бросил? – мама слишком быстро выпила кофе и постоянно поглядывает в телефон.

Обсуждать прошлое нет смысла – его не вернуть и не изменить. Тем более никто тогда ничего толком не знал, а судить людей за подозрения, которые сама могла заметить, но не заметила, нельзя. Зато можно потребовать ответ за удар в спину: все маме плакаться идут, когда от них муж уходит. И крышу над головой получают, и поддержку, и любовь. Я же получила щелчок по носу. Мама мне за всё это время не позвонила мне ни разу сама.

— Почему? Ника, я тебе подгузники меняла, ночами не спала, по курортам возила, репетиторов оплачивала. Человека вырастить пыталась! А ты? Ты же тогда совсем дитём была. Где я тебя упустила? Что недодала? За что ты так с сестрой и женихом поступила?

Опять старая песня о несуществующем брате-близнеце Костика, с которым я вероломно вступила в запретные отношения, пока моя сестрица единственная моего же жениха успокаивала. Как же надоело!