Бегу по знакомым и любимым коридорам к раздевалкам. Здесь на стенах развешены фото наших учеников с выступлений. Разные года, разные дети и подростки. На одном из фото есть и я. Что-то очень увлеченно пою, стоя на сцене.

В этом здании когда-то был дом культуры, в котором родилась моя любовь к танцам. Только благодаря своей учительнице я поступила в училище культуры, которое мы гордо звали кульком.
Работая с детьми я также мечтала заражать их любовью к искусству танца, музыке и своему телу. И у меня получалось. Малыши спешили ко мне на занятия и даже самые маленькие быстро всему учились.

Возле нашей раздевалки свеженькое фото моего младшего класса, с отчетного концерта. Восемь маленьких пчелок почти синхронно пальчиками показывают на свои носики. Главный разбойник Захар, как всегда отличился и с самой довольной в мире улыбкой ковыряется в носу. Ну вот как их не любить?

Свои вещи в раздевалке я забрать успею, а вот зал останется пустым еще совсем недолго. Скоро придут старшенькие и попрощаться я не успею.

Обычно заедающий замок сдается с первого раза впуская меня “домой”. Сквозь неплотно закрытые жалюзи пробиваются лучи солнца, отражаются в огромных зеркалах, создавая неповторимый рисунок на стенах. Очень душно, открываю окно, но лучше не становится. На улице стоит ужасная духота. Судя по черным тучам, что мчатся в нашу сторону - будет гроза.

Провожу рукой по длинному, во всю стену, балетному станку. Это все тот же, что был в моем детстве. Мы с ним познакомились, когда мне было, одиннадцать. В тот год умер отец и вытащить меня из бездонной ямы удалось только учительнице по танцам и коллективу, который неожиданно тепло меня принял.

Все самые теплые воспоминания я унесу в своем сердце, но это чертовски несправедливо, что у меня все это отбирают.

В ящике стола, стоящего в дальнем уголочке, нахожу маленького медвежонка, игрушку из киндера. Захар недавно принес перед тренировкой и с стараясь казаться серьезным молча вручил мне его и смущаясь убежал.

Только я собираюсь разреветься от отчаянья, в зал входит Марина. Она тренирует средненьких, и мы вроде неплохо общаемся. На ее лице нет злости и отвращения, скорее удивление. Интересно, что же она мне скажет.

- Ай, я вообще ничего не понимаю. Там Татьяна наша обзванивает кого может, просит тебя не брать на работу. Меня на вечер к твоим поставила. Может, ты мне объяснишь, что происходит? - тараторит она так быстро, что я кое-как успеваю за ее мыслями.
- Привет, Марин.
- Привет, привет, ну-у-у? - она закатывает глаза, мол чего время на приветствия тратить, есть дела поважнее. - Что все это значит?
- Это значит, что меня уволили. Прости, я пока не готова об этом. Давай в другой раз?
Мы обе понимает, что другого раза никогда не случится, но она благосклонно соглашается.
- Ты присмотри за ними, ладно? Захару в начале занятия нужно побегать хорошенько, иначе будет стоять на голове. Мию всегда в первый ряд, она плохо видит.

В ящике стола больше нет ничего моего. Сжимаю мишку в ладони и иду к выходу.

- Еще есть Олеся с Диной. Этих ставь всегда в пару. Они могут немного расхолаживать атмосферу, но когда держатся за ручку, не тратят время на грустные взгляды в другой конец класса и выдают результат чуть получше.

Выдаю еще немного советов и тайн в общении с пятилетками, мы тепло обнимаемся, и я ухожу сначала в бухгалтерию, а потом собирать вещи в раздевалку, которых оказывается совсем мало.
Уходя, снова замечаю фото моих пчелок на стене. Снимаю рамку со стены и забираю с собой.