В центре груди скручивается тугой комок из страха, отчаянья, растерянности и немного стыда.

- Как уволить? За что? - шепчу онемевшими губами и цепляюсь за цепочку от сумки еще сильнее.
- А то ты не знаешь? - говорит, будто это самая очевидная вещь на свете. Все же знали. Ну чего ты, Ая, опять все проспала?
- Подписывай, пока по-хорошему прошу. Откажешься - мне проще твой детский сад вообще расформировать, он денег почти не приносит, а тебя сократить. Или ты по статье хочешь?
- Я никак не хочу!
- А я разговаривать с такой грязью как ты не хочу. Не то что работать.

9. 9. Близкие враги

Вот тут уже никаких сомнений не остается откуда такое отношение. Неужели любимый крестник успел гадостей наговорить? И, судя по всему, так вывернул реальность, что обычно спокойная и рассудительная Татьяна Васильевна, разговаривая со мной, переходит все границы.

- Что ты моргаешь стоишь? Подписывай и на выход. Трудовая и расчет тебя ждут в бухгалтерии. Барахло своё в зале и раздевалке не забудь. Свободна.
- А как же сегодняшнее занятие? Мне нужно хотя бы попрощаться с детьми.
- Да как тебя к малышам пускать можно? Ты какой пример можешь показать? Упражнение первое — измена мужу! Так, что ли? Как же хорошо, что у вас с Олегом так и не появились дети!

Только бы не заплакать. Только не здесь, не при ней. Грудную клетку тугим корсетом сжимает спазм. Я не могу сделать вдох, да и не хочется. Мы никогда не откровенничали с ней на семейных сборищах, но она была единственной, кто при каждом удобном случае не спрашивал о детях и не желал каждым тостом скорейшего пополнения семейства. Она одна замечала, как Олег делает вид, что не слышит, а я смущаюсь и реву в туалете.

А теперь бесцеремонно нагло решила потоптаться на самом больном. Это я уже не могу вынести и шиплю на нее бешеной кошкой:

- Я понятия не имею кто и что вам про меня наговорили, но вы права никакого не имеете влазить в мою жизнь и комментировать бездетность. Я уже не говорю о том, что ваши личные предпочтения никак не должны влиять на работу!
- Ты меня еще поучи! Умная нашлась.

Я только качаю головой, абсолютно не могу поверить в то, что слышу.

- Знаете, я всегда вас уважала за честность и справедливость. Мне очень горько видеть, как вы опускаетесь до самых примитивных оскорблений и манипуляций. Даже не пытаясь разобраться в ситуации, - выдаю на одном дыхании и, наконец, могу сделать болезненный вдох.

Ее маска идет трещинами, осыпается мелкой крошкой, черты лица заостряются. В ней слишком много злости.

- А мне не нужно разбираться. Такая же шалашовка, как ты у меня мужа увела. Надеюсь, Олег отучит тебя от этой пакости. Все. Вышла отсюда. Работу можешь не искать. Тут уж я постараюсь.

Перебирая гладкие бусины на браслете, спотыкаюсь о крошечную подвеску в виде сердца. Она царапается и кажется лишней. Хваленая любовь никому не приносит счастья.

Татьяна Васильевна делает вид, что я уже ушла и моментально переключается на рабочий режим. Перебирает стопки бумаг, запускает компьютер, гремит ящиками стола, что-то в них выискивая.
Я подтаскиваю к себе лист с распечатанным заявлением на увольнение. Подхватываю тяжелую металлическую ручку из помпезной подставки и оставляю размашистый автограф.

- Мне очень жаль, что ваш муж так с вами поступил. Поверьте, я знаю это как никто другой. Увидеть измену самого близкого человека своими глазами очень больно. И дело ведь совсем не в любовницах. А в том, как охотно “верные” мужья за ними бегут.

Она поднимает на меня свои удивленные глаза, но больше разговаривать я не могу. Вылетаю из кабинета, будто она меня все еще гонит.