Я не слишком вникала в происходящий кризис родителей. Да и мать всегда старалась показать, что уход отца для неё стал праздником. Всегда с улыбкой на лице встречала меня у порога. Мол, ушёл отец и ушёл. И что? Жизнь-то продолжается.

Лишь потом, через несколько лет анализируя собственные воспоминания, я пришла в ужас. Я словно была слепа и в упор не замечала, что мама слишком быстро теряет вес, как редеют её волосы или как сильно стали трястись у неё руки.

Её хрупкое сердце не выдержало такого стресса. Она легла в кровать вечером, а утром уже не проснулась.

На её похоронах отец пытался со мной поговорить, как-то поддержать, но я проигнорировала его. Ненависть сжирала моё сердце. Это из-за него не стало моей любимой мамули. Из-за него в огромном мире я осталась одна. Если бы не Артур, который был в то время рядом, не знаю, как бы я выгребла из этого.

Все попытки отца вернуть наше общение я пресекала. Сбрасывала вызовы, блокировала номер, меняла симки. В конце концов, папа перестал пытаться.

Из-за моей внутренней злости и обиды, моя доченька Ксюша знает только бабушку и дедушку по папиной линии, а моих родителей, увы, видела только на фотографии.

После разговора с юристом, мне впервые хочется позвонить родному папе и спросить почему все так вышло? Он просто перестал любить или нашёл замену маме? Почему он оставил нас с мамой и почему не боролся?

Я не знаю, как сложилась его жизнь. Быть может он успел жениться ещё раз, а может до сих пор живёт совсем один.

Но сегодня мне хочется поговорить именно с ним. Хочется понять его, услышать его.

К сожалению, в динамике мобильного телефона я слышу только голос робота, который повторяет одно и тоже.

Неправильно набран номер. Неправильно набран номер.

Я один на один со своим разводом. Завтра в одиннадцать пятнадцать встречаюсь с юристом для составления искового заявления. Так как Ксения ещё не совершеннолетняя, то все оформляется только через суд. С меня лишь требуются документы и подпись. Остальное сделает специалист самостоятельно.

— На все про все обычно уходит от одного до полутора месяцев, — спокойно рассказывает мне юрист.

Я за считанные секунды успела обрадоваться словам специалиста по семейному праву. Что такое месяц, да это просто пшик.

Но учуяв весёлые нотки в моём голосе, мужчина тут же пресёк радостные возгласы предупреждением, что ответчик, то бишь мой супруг и его адвокаты, скорее всего затянут процесс развода как минимум до полу года. А также по решению суда нам может быть назначен целый месяц для примирения, прежде чем продолжить бракоразводный процесс.

В общем нюансов много, и нужно запасаться терпением и ни спокойствием. Ни того, ни другого в моем арсенале больше нет.

Смотрю на платье, в котором вчера блистала в «ДайВинчи» и тяжко вздыхаю. Мой первый несмелый шаг в люди вышел достаточно показательным. Ощутив на своей щеке прикосновение другого мужчины, я почувствовала отвращение к самой себе. Поняла, насколько я погрязла в своём супруге, узнала степень своей зависимости от него.

Кто знает сколько мне ещё предстоит таких «шагов», чтобы почувствовать свою уверенность. Сколько ещё раз придётся обжечься, прежде чем перестать оглядываться на Артура?

Даже с учётом его поступка, я не могу поступить так же. Не могу перебороть страх. Не могу разрешить себе полную свободу действий. Какими бы ни были наши отношения с Артуром, пока в моем паспорте штамп о браке не перестанет быть действительным, я не могу нарушить данную ему клятву.

С тяжкими мыслями поднимаюсь с постели и иду в ванную. Контрастный душ должен немного привести меня в чувство после бессонной ночи. Для поднятия настроения включаю подборку популярных песен из двухтысячных. Делаю звук погромче и избавляюсь от одежды.