— Я повторяю, — перечит мне муж. — этого никогда не будет. Даже не думай о таком.

Откладываю в сторону столовые приборы, отодвигаю практически нетронутую тарелку с жареной рыбой подальше. Аппетит окончательно пропал.

— Как ты себе представляешь нашу дальнейшую жизнь, Артур? По-твоему, я просто закрываю глаза на твою измену и продолжаю делать вид, что счастлива тобой?

Конечно же Артур ника не отвечает на мой вопрос. Поэтому я продолжаю дальше.

— Думаешь, я со счастливым лицом буду провожать тебя в командировки? Или буду притворяться антилопой гну, у которой памяти хватает минут на пятнадцать, чтобы верить, что никаких других женщин больше нет? Или ты считаешь, что я продолжу верить, что ты просто задерживаешься в офисе из-за аврала, а не в отеле с какой-то девахой резвишься?

В ответ снова тишина.

— Да я даже не знаю, как попросить тебя теперь Ксюшу со школы забрать теперь, Артур. О какой совместной жизни дальше может идти речь?

— Со школой, как мне известно, вопрос ты уже решила.

— Что она уже звонила? Жаловалась, да? — мечу глазами молнии в сидящего напротив спокойного Артура. — Быстро она, конечно. Ну ты, я надеюсь, не посрамил известную фамилию и помог любовнице с трудоустройством? Взял к себе в офис секретаршей?

— На все вопросы ответ «нет». Мне звонил директор. Он пытался выяснить, настроена ли ты посетить департамент образования или увольнение училки по оглашению сторон для тебя полностью удовлетворило.

— Вот крыса, — бурчу я себе под нос.

Скользкий тип. Так боится за своё кресло, просто жуть.

— Мне нравится, как ты реагируешь. Продолжаешь ревновать меня, значит твои чувства никуда не делись. Мои тоже на том же месте, Лер. И это самое главное. Значит мы сможем найти выход и жить дальше счастливо.

— А где гарантии, что в будущем тебе не захочется ещё кого-то? Может завтра на место этой Гадины Дмитриевны придёт какая-нибудь Александра Грей с третьим размером груди, и тебе опять резко захочется спустить пар. Что мне в таком случае делать? Как страус должна буду спрятать голову в песок и молча позволить об себя вытереть ноги? Или может лучше трусы верности на тебя надеть, как в Средневековье?

— Валерия, тормози. Тебя несёт не туда. Я уверяю, что такого больше никогда не повторится.

— А вот я тебе не верю, Артур. Больше не могу верить просто на слово. Как там говорят: изменил раз, изменит и второй.

— Нет.

— Вот только не начинай, а? Я не хочу этого больше слушать, Мельниченко. Не хочу я прощать твою измену. Не хочу и не буду. Ты не заставишь меня жить с постоянным чувством тревоги и недоверия. Это предательство сожрёт нашу семью и нас в любом случае. Как ты не поймёшь этого?

— Я не передавал тебя, Лера.

Из последних сил держусь чтобы не раскричаться на весь ресторан. Я словно стучусь в глухую стену головой. Мы будто слепой с глухим, каждый о чем-то говорит, но понять друг друга всё равно не выходит.

Отрицательно машу головой официанту, который решил подойти к нашему столику.

— Что я должен сделать, чтобы меня простила?

Моя бровь ползёт вверх.

Я, конечно, сильно сомневаюсь, что на супруга вдруг снизошло озарение. Но чем черт не шутит. Открываю рот, чтобы повторить ранее предложенный выход, но муж меня опережает.

— Кроме развода, Валерия.

Бесит эта уверенность Артура. Раздражает его рациональный подход и холодная голова. Семья — не один из его бизнес-проектов, мы живые люди.

Нельзя сидеть с отрешённым лицом и ждать, что я просто так всё прощу.

— Артур, давай так. У меня есть ещё одно предложение. Но только ты сразу скажи, что согласен на него.