И вот спустя долгое время я снова встретила человека, который забрал мой шанс на счастье. Потому что именно из-за нее я совершила самую фатальную ошибку в своей жизни.

– Говори мне! Что вы со мной сделали! – я сильнее надавливаю на ее гортань, перекрывая воздух. Я никогда не отличалась излишней агрессивностью, но прямо сейчас перед глазами – пелена. Я ничего не слышу и не вижу, в голове лихорадочно бьется единственная мысль: моя Саша, она ведь ни в чем не виновата.

– О..Отпусти… – хрипит сестра, продолжая отчаянно царапать мне руку. На тыльной стороне руки уже вырисовываются красные пятна от ее ногтей, но я совсем не чувствую боли.

– Я знаю, что это ты виновата. Это ты все подстроила.

Внезапно мою руку, держащую сестру за горло, отдергивают и мне приходиться ослабить хватку. Милена медленно сползает по стеклу вниз, начинает громко кашлять и отчаянно хватать ртом драгоценный воздух. Ее лицо покраснело, а на глаза появились слезы.

– Кира, ты чего! – Ирина продолжает держать меня за руку. Под ее ногами куча скомканных вещей, которые моя подруга собиралась примерить. – Она того не стоит!

Все словно в замедленном кадре: я смотрю то на растерянный вид подруги, то на сестру, которая сидит на холодном полу примерочной и пытается откашляться. Я слышу лишь громкий стук своего сердца, которое бьется с бешеной скоростью. Внезапно позади Ирины появляется высокий русоволосый мужчина в деловом костюме, а возле него продавец-консультант.

– Пошли отсюда! – подруга тянет меня за рукав кофты, а я бессильно следую за ней на негнущихся ногах. Когда мы оказываемся почти у самого выхода из бутика, я оборачиваюсь и вижу, как Милена, вцепившись в воротник того самого мужчины в костюме, начинает плакать и что-то ему истерично рассказывать.

– Какая муха тебя укусила, а? А если бы я не появились, ты бы ее придушила?

Мы идем по темной подземной парковке. Людей здесь почти нет, все потому что сегодня будний день. Ирина идет где-то позади, пытаясь поспеть за моими быстрыми шагами. Я знаю, что из-за беременности ей тяжело быстро ходить, но прямо сейчас я не могу себя успокоить. Кровь кипит, давление бьет в висках, а ладони до сих пор покалывают.

– А если бы они охрану вызвали! – вновь слышится громкий голос подруги. – Да подожди ты!

– Мне все равно, чтобы они сделали, Ирин! Она разрушила мою жизнь, она лишила моего ребенка семьи! – я вытаскиваю из сумки ключи от автомобиля. – Я была готова ее придушить!

Мы молча садимся в салон моей машины, подруга тяжело вздыхает и продолжает уже спокойным голосом:

– Я не представляю, каково тебе сейчас. Да, встретить ее снова спустя столько лет – очень несправедливо. Но тебе сейчас нужно успокоиться, иначе ты наломаешь дров.

– А знаешь, что более не справедливо? – я завожу автомобиль и обессиленно кладу руки на руль. Смотрю на свою подругу на соседнем сиденье и чувствую, как глаза начинает жечь от слез. Руки неимоверно трясутся и я не в силах унять эту внутреннюю дрожь. Черт, я даже не могу спокойно обхватить руль. – Знать, что у нее все сложилось куда лучше, чем у меня. К человеку, который сделал мне столько всего плохого, бумеранг все-таки не вернулся.

***

–Мам, почему ты такая грустная?

– Я не грустная, зайка. Все нормально.

Убираю телефон в сторону и смотрю на дочку. Саша смотрит на меня своими большими оленьими глазами, держа в руке красный фломастер. Она сидит за детским столиком и рисует своих любимых бабочек.

– А почему у тебя такие красные глаза?

– Я не выспалась сегодня. Поэтому они и красные.