От омерзения мурашки бегут по спине, я дергаюсь, отстраняюсь.

— Дорогая, — Марина целует в щеку и шепчет: — Тебе срочно надо поправить макияж. Тушь размазалась.

— С-спасибо.

— Юлечка Геннадьевна! — подлетает Лика. — Я так рада, что вас увидела! Так рада! У меня к вам куча вопросов!

Она смотрит сияющими глазами, а в них скачут смешинки, словно издеваются надо мной.

Тошнота толчками поднимается из желудка, голову стягивает обруч боли.

«Больше не выдержу! Не могу!»

Хватаю стакан, набираю в рот воду и вдруг выпрыскиваю на Лику, на ее счастливое лицо, на белое, как у невесты платье. Это происходит рефлекторно, на уровне подсознания. Я даже не поняла сначала, что сделала, и тут от визга закладывает уши.

— Фу, как противно! — вопит Лика.

— Юлька! — ахает Мишка.

Он суетится, подает девушке салфетки, промокает на внушительной груди ткань. Лика ведет себя как избалованная принцесса: хнычет, кривит губки, размахивает руками. Где-то на заднем плане слышу возмущенный голос свекрови, гости за другими столами вскакивают, пытаясь разглядеть, что за суматоха случилась.

— Простите.

Ставлю стакан на стол, промахиваюсь, он падает на землю, остатками воды забрызгивая и туфли красотки.

— Хорошо же у вас встречают гостей! — визжит Лика.

— Истеричка, — цежу сквозь зубы, закрываю рот ладонью и бегу в дом.

Мне уже наплевать, что обо мне подумают гости. Я хочу скрыться, исчезнуть, раствориться в воздухе, превратиться в комара и выпить всю кровь у предателей. Но мне нужны силы!

В ванной комнате запираюсь, прислоняюсь к стене и сползаю по ней на пол.

«Что делать? Как быть? Выйти и высказать все в лицо этим людям? А если я ошибаюсь? Вдруг эта Лика вовсе не любовница, а дочка друзей? Пока, кроме вещей в рюкзаке, нет никаких доказательств. Да и вещи могут быть Глеба. Надо спросить у него напрямую», — эти мысли терзают мою голову, жгут ее каленым железом изнутри.

— Юль, что случилось?

От стука в дверь вздрагиваю: Мишка. В его голосе искреннее беспокойство и любовь. Ну, не ведут так себя те, кто изменяет, не ведут!

— Я сейчас! Что-то плохо стало.

— Ты странная сегодня.

— Просто устала, день был тяжелый.

— А может, того…

— Ты о чем?

— Ну, пмс. У вас же у женщин бывает.

— Нет, все нормально. Иди к гостям. Там эта Лика в истерике бьется.

— Уже не бьется, не обращай внимания. Она хорошая девчонка, молодая только.

Ишь ты, сволочь! Еще и защищает ее! Не могу сейчас разговаривать с мужем, не могу. Мне нужна передышка.

— Миш, я поеду домой.

— Ты что! Я одну тебя не отпущу в таком состоянии! — вскрикивает он. — А как же праздник? Гости? Юль, полежи немного в спальне. Как станет легче, выходи.

Слышу удаляющиеся шаги и выдыхаю, словно тяжесть с себя сбрасываю. «Полежи в спальне, — мысленно передразниваю мужа. — Ага! Сейчас! А ты тут развлекаться будешь? Не выйдет!»

Смываю косметику, плещу в лицо холодной водой, осматриваю себя. Взлохмаченная, с потухшим больным взглядом и мешками под глазами, еще и платье — это серое. Мне казалось, что жемчужный цвет самый удачный для праздника, а теперь…

Нет, так дело не пойдет!

Резко открываю дверь и поднимаюсь на второй этаж, где наша с мужем комната. Распахиваю шкаф, оглядываю содержимое. Здесь висит одежда для отдыха, яркая, летняя, открытая.

Ну, что ж! Раз выбирать не из чего…

Я стягиваю платье, бросаю на пол. Остаюсь в нижнем белье, разглядываю вешалки и вдруг ловлю свое отражение в зеркале. Поворачиваюсь то одним, то другим боком: и чем я Мишке не угодила? Фигура стройная, талия тонкая, ноги ровные, щиколотки как у балерины, не зря в школе танцами занималась.