Знакомое имя прозвучало так неожиданно, что я вздрогнул и остановился.

— Что, заинтересовала тебя? — Галина притянула меня к себе за отвороты куртки, я отвернулся, задержав дыхание. — Пойдешь со мной?

—Пришлите мне адрес, — я поставил точку в разговоре.

***

Галина отвечает не сразу. Я переминаюсь, не зная, куда бежать, пока слушаю длинные гудки.

— Ой, Тарасик! Ты приехал! — кричит она мне в ухо. — Заходи? Дом рядом со стоянкой!

— Погоди, Юлия Геннадиевна…

— Давай, давай! Мы ждем!

Я медленно иду к калитке, и тут снова появляется Юля. Одна, без машины, шагает, как робот, механически переставляя ноги. Ныряю в кусты жасмина. Она подходит к машине, закрывает багажник, поднимает торт и идет к коттеджу. Пропускаю ее вперед, следую за ней. Она ничего не замечает, лицо будто окаменело, распущенные волосы безжизненно висят, губы плотно сжаты.

— Юлия Геннадиевна, — окликаю ее.

Не отвечает, подхожу почти вплотную, не замечает.

Что это?

Забинтованную руку (все же перевязала, нашла в машине аптечку) она держит странно, прячет ее за спину.

Боится расспросов? Или… приглядываюсь и вздрагиваю: нож! Торчит кончик из кулака.

Не верю глазам. Где она взяла нож? Память тут же подсказывает: мой мультитул, лежал в бардачке.

Холодным потом покрывается лоб.

Бесшумно бросаюсь за Юлей, догоняю ее уже в саду, хватаю за руку, отбираю оружие, прячу в карман, и вовремя: к нам подбегает знакомый стоматолог и радостно восклицает:

— Юлька, ты за тортом ходила или за смертью?

— За смертью, — тихо отвечает она.

— Ого! И кого же сегодня заберет костлявая с косой? — он обнимает жену за талию, притягивает к себе.

— Тебя, — отвечает она, отстраняясь. — И ее.

9. Глава 8

Что этот мальчишка здесь делает?

Какое он имеет право решать за меня? Хочет наябедничать свекрам, испортить праздник? Вперед! Я еще и поаплодирую.

С вызовом смотрю на студента, только что немного успокоившаяся ярость, снова встряхивается, наполняет кровь адреналином. Открываю рот, чтобы выплеснуть на его все дерьмо, накопившееся в душе, но подбегает Мишка, обнимает, шутит, и я проглатываю заготовленные слова.

«Держись! — внушаю себе. — Держись! Все потом!»

— Юлька, ты за тортом ходила или за смертью?

— За смертью, — тихо отвечаю ему.

— Ого! И кого же сегодня заберет костлявая с косой? — он обнимает меня за талию, притягивает к себе.

— Тебя, — говорю, отстраняясь, и добавляю еще тише: — И ее.

— О боже, Юлька! — муж тянет меня за собой к столам, где сидят гости. — О ком ты сейчас говоришь?

— О ней, — киваю на коробку. —Ты не мог привезти торт в презентабельном виде?

Мишка растерянно смотрит на мятую упаковку, а я жалею, что не потопталась по ней каблуками. Представила торт с орнаментом из дырочек и легче стало.

— Черт! Прости, дорогая! Я даже не заметил, — он показывает на бинт на моей ладони. — А это откуда?

— Поранилась, когда открывала дверь богажника.

— Погоди, пошли в дом, надо обработать, — суетится муж.

И столько озабоченности на его лице, столько тревоги, что сердце ноет от невыносимой боли. «Если ты так любишь меня, так ценишь, тогда почему?» — чуть не кричу вслух.

— Ерунда, — шепчу и вздыхаю, чувствую, что еще немного, и грохнусь в обморок от напряжения. — Все в порядке.

— Миша, веди Юлю сюда! — зовет Лидия Федоровна. — Мы уже устали вас ждать.

«Господи, дай мне силы! Дай мне силы выдержать этот день! — молюсь про себя. — Как мне скрыть эту адскую боль? Как?»

Слезы снова закипают в глазах, поворачиваюсь и сталкиваюсь взглядом со студентом. Что это с ним? Напряжен, как натянутая струна. Такое впечатление, что вот-вот сорвется с места.