– Не хочу никаких зелий. Не хочу. Я боюсь, – плачу истинному в грудь.

– Вот, то что нам нужно, – довольно говорит лекарь, выуживая склянку.

Мне страшно, у меня дурное предчувствие.

– Нет. Не могу. Не хочу ничего пить. Можно же как-то иначе помочь. Верно? Молю, не надо, не хочу, – начинаю брыкаться, метаться по постели, когда лекарь подходит к нам.

– Лорд Моргаф, это нужно выпить, до дна, – и протягивает мужу бутылек.

Тот сомневается несколько секунд. Смотрю в его глаза, умоляя не делать этого. Он почти соглашается, но, когда в моих вспыхивает очередная волна боли, выхватывает лекарство из рук лекаря.

– Это для твоего же блага, – истинный перехватывает меня поудобнее, чтобы не могла вырваться.

– Нет! – кричу не своим голосом, но я слабее, ничего не выходит.

Кондор силой прижимает горлышко к губам и умудряется зажать мне нос, чтобы влить зелье. Супруг выжидает время, а потом разжимает нос, и в этот миг, когда вместе с глотком воздуха, глотаю и гадость, в комнату врывается служанка.

– Нет, нет, нет! – кричит девушка. – Нельзя.

– Как ты посмела ворваться сюда? – кричит супруг, а я чувствую, как меня скручивает от боли.

Кричу, задыхаюсь, теперь уже сама по себе. Все тело в дикой агонии. Хочется умереть, лишь бы не испытывать этой муки, словно все тело пронизывает сотня кинжалов, раз за разом разрывая плоть.

– Что за, – все в растерянности, а я хватаюсь за Кондора. – Что ты ей дал?

– Это не я, клянусь вам. Жизнью клянусь.

– Это не он.

– Ана!

Слышу какофонию звуков. Смотрю на истинного затуманенным взором и делаю последний хриплый вздох, прежде чем уйти в объятия темноты.

Кондор

– Что за, – не понимаю, что происходит.

Глаза Аны начинают закатываться, слышу, как все замедляется стук ее сердца, а вместе с ним мое замедляет в ужасе бег. Смотрю то на пару, то на склянку в руках, то на врача, и понимаю одно, хочу собственными руками разорвать виновного. Но позже.

Илиана, девочка моя, не надо. Не сдавайся. Дыши, не смей сдаваться. Я не отдам тебя в лапы смерти.

– Что ты ей дал? – рычу на лучшего лекаря в городе, прижимая пару к себе, согревая собой.

– Это не я, клянусь вам. Жизнью клянусь, – блеет побелевший мужчина.

– Это не он, – служанка вступается, выступая вперед, прижимая руки к груди.

А я слышу лишь один-единственный звук.

Хриплый вздох и тишина.

– Ана! – не могу поверить, что все.

Сердце не бьется, глаза закрываются.

– Нет, этого не может быть. Нет, Ана, очнись, – глажу лицо, трясу за плечи, но она не реагирует.

На безмятежном лице ни тени улыбки или горя, она спокойна, нейтральна. Словно, просто спит без сновидений. Наблюдал не один десяток раз за ней во сне, стараясь понять, почему она.

– Лорд Моргаф, позвольте мне ее осмотреть. Мы теряем время. Прошу, – подступается лекарь.

Смотрю на него с прищуром. Всех подозреваю. Каждого. Но да, он прав, мы теряем время. Вдруг ее еще можно спасти. Великие драконы, смилуйтесь над ней, не наказывайте за мои грехи. Это не ее вина, что я противлюсь нашей связи.

Хотите наказать кого-то, так накажите меня. Если кто и заслужил вашей кары, то я. Она ни в чем не виновата.

– Делай уже, что должен, – аккуратно кладу неподвижное тело на подушки, а сам отхожу в сторону.

Смотрю со стороны, как водит руками над телом, как хмурит густые брови. Снова. Ему снова что-то не нравится. Это бьет по оголенным нервам. Я и без того едва сдерживаюсь, чтобы не раскидать всех здесь, не выбить из каждого признание, он это, или не он. А тут брови хмурят.

– Что с ней? Не молчи!

– Яд особый, сложный. У меня нет ничего от него, милорд. Простите, я беспомощен в этот раз, – недовольно сжимая кулаки, смотрит с сожалением на пару.