Лара не сопротивляется, но внимательно обводит всех глазами и …требует доказательств.

- У вас что, есть доказательства? Нельзя голословно обвинять в преступлении! Оговор - то же преступление.

У меня почти ступор. Откуда эта удивительная выдержка?

И это слишком непохоже на прежнюю Ларику. Не знаю, что и думать: попаданка она или нет? Но может быть я ее просто очень долго не видел, мы же полгода в разлуке.

Рочестер тут же поддерживает Лару:

- Синтия, нельзя никого оговаривать! Это слишком серьезное обвинение. У вас есть доказательства?

- Конечно, есть, - кричит Синтия, - я все записала, вот подслушивающий камень!

И предъявляет его в качестве доказательства. И это неоспоримо. Ах ты зараза, точно в палатку проникла. Да когда же ты успела только!

И все слышат слова признания:

- Мы поменялись телами, я не Ларика, Ларики больше нет. Меня зовут Лариса Вербина. Я попаданка.

Синтия отрывается по полной:

- Она попаданка, похитительница тел! Перемещается по мирам и похищает тела…

И я опять растерян. С одной стороны, если Ларика совсем не Ларика, а от нее осталась только оболочка, и в этой оболочке живёт чудовище, убившее мою Ларику - то это без сомнения враг страны и мой личный враг.

С другой стороны, а если эта девушка Лара, так похожая на мою истинную, действительно Ларика, и все это огромная ошибка, оговор, наговор?

Тем более, что в ее теле абсолютно точно живёт мой ребёнок. Я с ним говорил. И он точно любит свою маму. А она любит его. И тогда мне либо надо спасать свою истинную с ребенком, либо спасти хотя бы ребенка, в том числе от чудовища, которое поселилось в теле Ларики.

Боги, что мне делать?

Из столбняка меня вывела драка. Командир гарнизона тюрьмы, сильный дракан-полукровка Дэб Бароу, увидев, что Ларику-Лару пытаются увести, кинулся на конвоиров. Какой безрассудный, он один бьется, и с кем? С драконами! Рискуя собой и должностью.

Почему он кинулся защищать Ларику? Кто она ему? С другой стороны, он показал мне пример беззаветной преданности по отношению к женщине, которую, без сомнения любит. И именно Лару. Вот какой только любовью?

Во мне все полыхает от сомнений и вопросов, а еще на мне повисла Синтия, кричит, что она моя жена.

- Это мой муж, мой муж! Я должна заменить ему истинную! У нас свадьба была, когда генерал приехал за новобранцами.

Вот каково это слушать Ларе? Но не это было самым страшным.

Генерал Джеральд Харлоу объявляет, что в условиях военного времени все попаданцы подлежат казни.

А вот это никак нельзя допустить!

Лару, а теперь еще и Дэба, избитого и связанного, ведут в тюрьму. Я иду тоже в этой печальной процессии, с Рочестером, и Синтия не отстает.

Рочестер держит меня за руку, удерживая от опрометчивых поступков, говорит на ухо:

- Ты сможешь помочь ей только в том случае, если будешь на свободе. Не совершай ошибки Дэба, иначе нам ее не удастся вытащить. И надо обратиться к Арчи.

Наверное, он прав. Но, когда Лару заводят в тюрьму, а меня не пускают, я вижу, как она оглядывается и смотрит на меня. Как на предателя. И взгляд этот ее мне не забыть.

И ее, и Дэба уводят. Я знаю, что Лару поведут в камеру для попаданцев, они самого строгого режима, а Дэба на второй этаж.

Синтия трётся рядом:

- Милый, пойдём, нам пора отдохнуть, пойдем в палатку.

Я не выдерживаю, срываюсь:

- Зачем ты все это сделала? Зачем ты прилетела за мной? Зачем ты вредишь моей истинной?

- Дорогой, - верещит Синтия, - ты забыл, что ты дал согласие на свадьбу? Нас король соединил, и я не виновата, что случилась мобилизация, и Храм Богов закрыли. Перед всеми драконами мы уже супруги, они все были на нашей свадьбе.