— А ты блефуешь?

Зачем он мне в душу лезет? Откуда я знаю?

— Я знаю, что звучит как бред, но не мог бы ты одолжить мне немного денег, чтобы я сняла номер в гостинице? Как только будет возможность, я верну. Обещаю.

— Я могу тебя отвезти куда скажешь, это не проблема, — разводит он руками. — Только ты уверена, что именно ты должна ночевать в гостинице?

— Почему нет? — удивляюсь я.

— Ты девушка, — выдает он, будто это слово что-то значит. — Ты не должна таскаться с чемоданом по городу, если у твоего мужа не хватает смелости побежать за тобой во время ссоры.

Как у Стаса все просто. Но, может это и правильно? После этих его слов признаться, что мне нагло изменяли, а я спалила любовников, становится еще труднее. Это ужасно стыдно и так больно, что дыхание перехватывает.

Почему именно со мной должно было это случиться? Ведь все же было прекрасно? Или это только я так думала?

— Он тебя обидел? — осторожно спрашивает Стас, немного придвинувшись ближе. Он весь напрягается, ожидая от меня ответа.

Обидел. Но, наверное, не совсем в том смысле, о котором подумал сейчас Стас.

— Он мне изменил, — на выдохе признаюсь я. Пусть и стыдно о таком говорить малознакомому человеку, но мне все же надо это произнести вслух и понять, что я не сошла с ума, и это не плод моего воображения. Все на самом деле. — Сегодня застала его с моей подругой. Приехала не вовремя.

Кажется мои слова соседа не удивляют. Он даже немного расслабляется.

— И именно поэтому ты сидела с чемоданом во дворе? — спокойно уточняет.

— Да. Уже на улице заметила что нет сумки, а вернуться не смогла. Не могу их видеть, — даже не хочу думать, как бы это выглядело, вернись я обратно. Я далеко не слабачка и точно не буду унижаться. Не после такого.

— Хочешь, я могу сходить за ней? — Стас задумчиво потирает указательным пальцем подбородок и так смотрит, словно все может.

А я даже не знаю что ответить, ведь появись он на пороге нашей квартиры, муж сразу бы понял где я, а мне бы этого не хотелось. По крайней мере, не сегодня, иначе я рискую сесть в тюрьму. Мне нужно остыть. Подумать. Смириться, в конце концов.

Отрицательно мотаю головой, опустив глаза. Может завтра, когда Виталик будет на работе, я смогу прийти и забрать свои вещи. Без криков и выяснения отношений. Мне это не нужно, а ему только дай повод поговорить. Нет уж.

Сосед все понимает и не настаивает. Я испытываю искреннюю благодарность в отношении этого.

Над нами нависает тишина, только слышно как пес ворочается на своей подстилке. Я, в целом и не жду, какой-то реакции от чужого человека, потому что это настолько личное, что нужно очень осторожно высказать свое мнение. Стас кажется мне воспитанным и рассудительным мужчиной, но все же, он мужчина. Вдруг там что-то типа солидарности?

— Что планируешь делать дальше? — спустя несколько минут, все же интересуется он, и между нами снова устанавливается прочный зрительный контакт.

— Разводиться, — с горечью отвечаю, сдерживая слезы. — Искать работу, жилье. Собирать свою жизнь по осколкам. У меня много планов.

Не хочу признаваться, что в начале списка — не поехать крышей от боли.

— Если тебе негде ночевать, а к мужу ты возвращаться не хочешь, то ты можешь остаться у меня, — неожиданно предлагает он и я чуть ли не давлюсь горячим чаем.

— Я не могу у тебя ночевать, — стараюсь не слишком ерзать по сиденью, чтобы не выдать свою нервозность.

Это звучит нелепо, если учесть что мы официально познакомились меньше часа назад.

— Почему? — Стас одаривает меня легким вопрошающим прищуром и мне становится слегка душновато. — Здесь твой муж точно искать тебя не будет. Оставайся.