– Вы выдали свою дочь замуж, и законный супруг требует ее вернуть. В данном случае закон на моей стороне.

Но мой отец, зная все детали нашего совместного проживания и явно испытывая вину передо мной за то, что настаивал на проявлении терпения, ответил ему с достоинством:

– Закон был бы на твоей стороне, если бы ты не натворил дел. Любой брак может развалиться из-за любовницы. Твоя проблема в том, что ты считал вашу связь нерушимой, но вот, посмотри, – отец развел руками. – Здесь нет больше той, кого искал твой дракон. Он в бешенстве, в растерянности и винит тебя, Крэйн. А все почему?

Бывший супруг не ответил, но внимательно посмотрел в мои глаза.

– Потому что ты болван. Я не стану тебе желать справиться со своим драконом – знаю, что это невозможно, но вот проваливать и больше не появляться на ее пути – посоветую, – зло закончил папа.

Я подспудно ждала, что Крэйн снова взорвется. Станет требовать отдать меня, но дракон даже успокоился, загасив свечение красного зрачка.

– Что ж, – выдохнул он. – Возникнут некоторые вопросы при расторжении брака, но… – нахмурился. – Без метки истинной брак и так недействителен.

– Я рад, что мы пришли к пониманию, – вставил отец, кивая на выход.

Крэйн не сразу оторвал от меня задумчивый взгляд, но, когда сделал это, мне стало не по себе.

– Я выплачу отступные.

Хотела сказать, что я не нуждаюсь в его деньгах, но вспомнила о своем положении. Не могу же я повесить все расходы на своих родителей? Да и в предстоящем договорном браке не стоит напрягать будущего мужа заботой, о необходимости в которой ему никто не расскажет.

– Всего хорошего, лорд Арнетт, – попрощалась мама, пока я безбожно медлила с ответом.

Крэйн в итоге так от меня ничего и не дождался. Взглянул последний раз, продемонстрировав красный зрачок, и просто ушел.

Было ли мне больно? После того что он со мной сделал, я испытала болезненное облегчение. Разница существенная. Это как любимые, но тесные туфли, которые ты носишь весь день. Они причиняют боль, и ты желаешь от них избавиться, а к концу дня снимаешь. Тебе все еще больно, но уже топит облегчением. Крэйн был для меня теми самыми тесными туфлями.

Когда мы с родителями остались одни, отец задумчиво взглянул на меня.

– Это слишком странно для дракона, – сообщил он тихо. – Зверь не мог так быстро сдаться человеку.

Я не понимала, о чем он говорит, потому просто пожала плечами, все еще дрожа от перенапряжения. События последних минут не отпускали, и мне было сложно привести чувства и мысли в порядок.

– Возможно, есть что-то, что мешает дракону взять верх? – не менее задумчиво спросила мама, гладя мои плечи. – Я никогда не видела, чтобы двуипостасные так быстро гасили бешенство зверя. Признаться, в первую минуту решила, что он разнесет наш особняк.

Папа выдохнул, подошел к нам и ладонями обнял мое лицо, заставив смотреть ему в глаза.

– Я разузнаю про семейство Арнетт, дочка. Возможно, дело нечисто.

Я никак не могла взять в толк, к чему он клонил, но послушно кивнула, словно бы это имело хоть какое-то значение для отца. Если он что-то решил, то отменить его намерения не смогли бы даже драконьи боги.

– Ступай к себе и отдохни, Санни. – Развернула меня к лестнице мама. – Пойду сообщу Анни, чтобы разобралась с дверью.

Только поднявшись к себе в спальню и дойдя до ванной, я поняла, как была напряжена все это время. Вода для купаний не была подготовлена, а потому я просто ополоснулась из кувшина, что всегда стоял у раковины. Меня так сильно душили слезы, что я едва могла себе позволить даже это.