Именно отец больше всех успокаивал меня словами, что мужчины не сразу принимают своих женщин, что им нужно время и все такое прочее. Но, как показала практика, Крэйн Арнетт в последнюю очередь желал видеть меня рядом.

В груди от этой мысли вдруг сделалось тесно, и я глубоко вдохнула, стараясь переключиться. Правда, получалось плохо.

Если так подумать, он никогда не разговаривал со мной по душам. И вообще, делал все, чтобы проводить со мной как можно меньше времени, словно я действительно была ему неприятна. Пересекались мы только за завтраком, обменивались вежливыми, ничего не значащими репликами о погоде и планах на день, а после расходились каждый по своим делам.

Видела ли я хоть какой-то интерес в его глазах?

Только в постели. В те ночи, когда он прикасался ко мне, я узнавала в нем своего дракона. Того самого, который не может без меня. Который не хочет без меня. Но интерес мужа ко мне угасал, стоило ему только исполнить супружеский долг. И, кто бы что ни говорил, все мои попытки исправить его линию поведения бились о глухие стены. По совету Виллары я пробовала соблазнять Крэйна красивыми платьями и бельем. И, несмотря на то что все обнадеживающе начиналось с порванной ткани, заканчивались эти вечера тем же равнодушием, изменений не было. Я пробовала разговаривать с ним. Непринужденно проявлять интерес к его делам. Пробовала вести себя как несмышленая девчонка. Пробовала флиртовать. А потом… Потом я просто устала строить из себя тех женщин, которыми никогда не являлась.Больше не заводила бесед за завтраком и с горечью отметила, что ему было все равно.

Приняв ванну, я легла спать и постаралась думать только о том, что скоро стану свободной от этих отношений, если, конечно, у меня получится. Мне бы не хотелось воспитывать ребенка с отцом, которому плевать на нас.

3. Глава 3

Утро началось с уже привычной тошноты, но я довольно быстро от нее оправилась и даже с хорошим настроением позавтракала в кругу семьи. Позже мы с мамой еще раз обсудили все детали того, как происходил ее отказ, и я поняла, что самым очевидным фактором стали эмоции. Смогу ли я раскрыться настолько, что меня освободят? У меня были сомнения относительно того, что все пройдет гладко, но маме я не стала их озвучивать.

После ужина за мной прислали экипаж. Возвращаться домой я не хотела, да и Даэл опускал глаза, что только сильнее подстегивало ответить ему отказом и остаться у родителей. Как тогда отреагирует Крэйн? Я никогда не перечила ему. И вовсе не потому, что боялась его гнева или навредить нашим отношениям, а потому, что не видела в том необходимости.

Обернувшись, я всмотрелась в лица родителей: встревоженное мамы и напряженное отца.

Но ведь и сейчас нет необходимости его злить, верно? Да и мне самой нужно попасть в особняк, чтобы разорвать эту болезненную связь. А что там будет дальше… Будет самый наглый побег, после которого моя жизнь изменится к лучшему. Остальное неважно.

Я улыбнулась родителям, села в карету и помахала им рукой в окошко. На сердце было неспокойно, но я верила в лучшее. Поэтому совершенно не ожидала, что, приехав в особняк, обнаружу там новую прислугу, взмыленно носившуюся по этажам и лестницам и спешно переставлявшую мебель и элементы декора.

Сняв перчатки, я удивленно воззрилась на Виллару, но женщина держала прямую спину и смотрела куда-то мимо, словно не видела меня.

– Виллара? – тихо позвала я. – Что происходит?

Она едва заметно поджала губы и сглотнула, потому ответ я получила несколько позднее.

– Новая хозяйка дома приказала переставить мебель, Саншайн.