— Самой интересно, — моя злость порождает дерзость. — Почему?

— Любит тебя, шваль последнюю, — она обходит меня. — Может, ты хотя бы вспомнишь, что у тебя дочь есть? Или слабый передок мешает?

Маргарита Алексеевна, порой, выражается, как портовый грузчик.

— Вы когда-нибудь любили, Маргарита Алексеевна? Или терпели своего мужа и любили его?

— Любовь? Это глупость, придуманная вашим наивным поколением. Тебе надо думать о себе и ребенке! А ты разум потеряла вместе со своим достоинством. Как теперь видишь свое будущее? Он же убьет тебя, ты понимаешь? Это сейчас он такой спокойный. Но вечером он на тебе всю злобу выместит. Я не буду за тебя заступаться больше.

Мы со свекровью больше не мучаем друг друга бессмысленными разговорами. В одном Маргарита Алексеевна совершенно точно права — мне нужно беспокоиться о себе и дочери. Я бегу в комнату к Нике.

Она не одна и уже вовсю занимается с нашей приходящей няней Аней. “Няня Няня”, как называет ее моя маленькая принцесса, улыбается мне.

— Ника, смотри, кто пришел!

Дочка, видя меня, радостно кричит:

— Мама! Мамочка!

Ради этих слов, ради этих хитреньких, но добрых глазок, ради этой маленькой улыбки я и живу. Встаю каждое утро и заставляю себя снова и снова жить.

Обнимаю свою крошечку. Ника, доченька! Эмоции берут верх надо мной. Все остальное неважно. Вот оно мое счастье! Пусть она и похожа на своего папу, но она — моя отдушина. Мое сокровище. И она слишком быстро растет. Скоро станет старше, начнет много понимать, а мне… некуда бежать.

— Аня, соберите Нику на прогулку к озеру, — предупреждаю няню. — Я сейчас приведу себя в порядок и присоединюсь к вам.

— Но там не очень приятная погода сегодня, — удивляется няня.

— Ничего. Мы с Никой любим дождь. Да, Никусь?

— Ура! Дождь! Гулять по лужам! — радуется моя девочка.

И я вместе с ней. Не знаю, выпустят ли меня из дома, но не будет же устраивать истерики свекровь? Да и Вадим… Он же прекрасно знает, что я никуда не денусь.

Я целую в макушку свою девочку и иду к себе в комнату, позволяя себе, наконец-то разреветься по-настоящему.

Если у меня не получится то, что я задумала… если Вадим хотя бы заподозрит… мне конец! Он убьет меня. Я даже не сомневаюсь. Не тронул сейчас, потому что и правда боится Яна.

Смотрю в окно и вижу отъезжающую машину мужа. Если до вечера не управлюсь, Софии Макарской больше не будет.

19. 18. Ян

Я не хотел ее отпускать. Соня вызвала у меня привыкание с первого раза. Вспоминаю утреннее пробуждение с ней в одной постели. В предрассветных лучах ее лицо преобразилось и стало еще более восхитительным. Чистые голубые глаза с нежностью взирали на меня. Щеки заалели от наших любовных утех и моей бороды. Безупречные волнующие губы приобрели темно-красный оттенок от моих настойчивых поцелуев. Темные волосы со светлыми прядями рассыпались по подушке. Ужасно спутанные, но блестящие и мягкие.

Соня подарила мне возможность ощутить себя самым сильным и желанным мужчиной в мире. Я стал для нее всем — об этом говорило ее тело. Она принадлежала мне, и я мог делать с ней все, что мне приходило в голову. Впрочем, ситуация обоюдная. Я сам задыхался от чувств рядом с ней. А она продолжала цепляться за меня и тащить на глубину своих ярких глаз.

Меня поразило, что Соня полностью осознавала силу своей великолепной красоты. Даже моя жена, бывшая жена, с внешностью супер-модели все время меня стеснялась. На ней всегда были какие-то кружевные пеньюары, ограничивающие контакты наших тел. О занятиях любовью при свете вообще не было речи. Каждый раз у меня складывалось ощущение, что подавляю Ирину, и она таким образом пыталась отгородиться от меня.