– Так, понятно. Контакт потерян, – слышу тяжелый вздох, а потом меня крепко обнимают, поднимают и куда-то несут.

– Что ты, что… поставь меня. Не трогай. Нет! – трепыхаюсь, как могу, но Глебу все равно на мои протесты, он продолжает куда-то меня нести, зарождая во мне все большую волну паники. – Отпусти, пожалуйста.

– Потерпи, – говорит больше сам себе, и, подойдя к какому-то кабинету, достает ключи из кармана, отворяя дверь. – Заходи, тут нам не помешают, – подтолкнув под лопатки, подгоняет.

Шмыгаю носом, и все же делаю шаг вперед. Каким бы ни было это место, я его знаю. Он не тронул меня раньше, и сейчас не тронет. Верно? Если бы хотел, мог бы, но не стал. Ему можно верить. Во всяком случае, я хочу в это верить. Мы попадаем в крошечный кабинет с рабочим столом, стулом и метровым диванчиком.

Едва оказываемся внутри и дверь отрезает нас от внешнего мира, Глеб толкает меня на диван.

– Садись, сейчас воды дам. А ты пока придумай оправдание, почему я не должен по твоей аппетитной попке отходить ладонью, чтобы она не искала такие приключения?

Вжимаюсь в угол и не знаю, что ответить. Мне просто нужна работа. Я не знала, что тут происходят подобные вещи. Все ведь говорит о серьезности, надежности, а по факту – какой-то кошмар. Правила, законы, – все непонятно.

– Держи, – протягивает стакан, и я беру его. Правда, он играет в моих руках так, словно я пьяница. – Так, понятно, шок сильнее, чем я думал.

Он садится рядом, и, обняв за плечи, сам начинает поить меня, как маленькую. Не знаю почему, но в его объятиях становится легче. Словно в кокон спокойствия поместили, и все тревоги утихают. Делаю маленькие глотки, внутреннее напряжение вместе с водой начинает уходить. Эти два средства действуют безотказно.

Едва вода заканчивается, стакан исчезает, и меня начинают поглаживать по спине. Блаженное тепло расходится по организму. Как же сейчас хорошо.

– Все закончилось, Вер. Тебе нечего бояться. Я успел. Иди сюда, – придвигает к себе и прижимает к груди.

Дышу его запахом. Не чувствую никакого парфюма. Только кондиционер для белья с морскими нотками. Необычно. Дышу им, закрываю глаза и позволяю себе немного расслабиться. Пока вот так сижу, прижатая к суровому мужчине, мне точно ничего не грозит.

Давно никто так меня не успокаивал. А если быть совсем честной, то никогда. Все и всегда искали как бы побольнее ужалить после любой ситуации, и неважно, случайно я разбила горшок с цветком, когда мальчишки толкнули, или еще что-то. Меня всегда находили способ обвинить, выставить виноватой. А тут просто успокаивают, гладят то по спине, то по голове. Стараются хоть немного поддержать. Не могу поверить, что такое возможно.

Даже муж находил повод к чему придираться, ведь я сидела дома, значит не могла сказать, что ужин не приготовлен, потому что мне было плохо. Все всегда должно было быть сделано, причем идеально. Иначе мне выносили мозг битый час. Первые разы я обижалась за несправедливость, ведь я живая, а потом просто делала все, что обязана в любом состоянии. Так было проще.

– Вер, давай ты не будешь сюда устраиваться? Если тебе так нужна работа, у меня есть к тебе предложение. Хотя бы безопасное для тебя. Готова выслушать? – минут через пять, может больше, когда я окончательно перестаю вздрагивать в его руках, задает странный вопрос.

Поднимаю голову и смотрю ему прямо в глаза. Мне интересно его предложение, я хочу хотя бы услышать. В овощном ларьке я получаю маленькие деньги, мне на них не прожить. Не смогу, а должна. Значит, буду хвататься за любую возможность.