Едва я выхожу из-за угла, приближаясь к помещению первого класса, как кто-то врезается в мои ноги. В нос проникает запах сладкой ваты, и я узнаю её, ещё не посмотрев вниз.

— Ну что за наказание, — раздаётся писк по полупустому коридору.

— Марина, — на выдохе произносит девочка, и, посмотрев на неё, вижу страх и слёзы в её глазах.

— Солнышко, что случилось? — спрашиваю, опустившись на корточки.

— Ведьма, она хочет меня забрать, — шёпотом отвечает и хватается ручками за мою шею.

— Иди сюда, малявка! — снова раздаётся неприятный женский голос. — Вот ты где, ну и куда собралась? Совсем от рук отбилась.

— Вы кто? — интересуюсь, осматривая фифу с головы до ног.

Длинные прямые ноги, ботфорты, кожаная и так короткая юбка, ещё и с разрезом, белый шерстяной свитер до пупка и чёрная шуба длиной до бёдер. Чёрные волосы уложены под «эффект мокрых кудрей», губы размером с пельмень накрашены красной помадой, накладные ресницы и чересчур загорелая кожа.

Образ дешёвой проститутки — первое и, скорее всего, единственное впечатление.

— Я кто? — задаёт вопрос с таким выражением лица, будто я просто обязана знать её. — Ты с луны свалилась? — усмехается, и на одном зубе сверкает камушек.

— Будьте добры ответить на вопрос, — вежливо произношу, прижимая к себе Маришу.

— Отдай малявку, — вместо ответа она впивается в ручку малышки и тянет её на себя.

— Руки убрала! — рявкаю, отцепляя её когти, и поднимаюсь на ноги, прихватив девочку, которая затряслась, как осенний лист.

— Ты что, совсем охренела? — округляет свои глаза эта особа.

— Выбирай выражения, здесь ребёнок, — огрызаюсь и поглаживаю плачущую малышку по спине. — Что вы вообще себе позволяете?

— Это ты что себе позволяешь, училка? Один мой звонок, и ты вернёшься в свой Мухосранск, — насмешливо бросает и демонстративно достаёт из красной сумки телефон с надкусанным яблоком последней модели.

— Да пожалуйста, — фыркаю и, развернувшись, собираюсь в свой кабинет. — Успокойся, я тебя не дам в обиду, — шепчу Марише, которая вцепилась в меня, как в спасательный круг.

— Эй! Алё! — кричит девушка мне в спину, но я не реагирую.

— Чем вы занимаетесь? Почему по школе посторонние гуляют, как у себя дома? — спрашиваю встретившегося на пути охранника, слыша позади цоканье каблуков.

— На территории школы никаких посторонних нет, Марина Андреевна, — уверяет меня мужчина в отглаженном чёрном костюме.

— Да? А это кто? — киваю за спину.

— Невеста Макара Владиславовича, — отвечает охранник.

— Вот как, — удивлённо вскидываю брови.

— Вам лучше отдать девочку Лидии, — проговаривает мужчина.

— Я ваших советов не просила, — последнее, что говорю, перед тем как продолжить путь.

Мне глубоко плевать, кто эта особа, если ребёнок заплакал, увидев её, то я за волосы оттащу к выходу, но Маришу ей не отдам. Захожу в кабинет с девочкой на руках, закрываю дверь на ключ и усаживаюсь на стул.

— Солнышко моё, прекращай плакать, головка будет болеть, — говорю, поглаживая её спинку. — Она к тебе не приблизится, я не позволю.

— Обещаешь? — уже икая спрашивает.

— Обещаю, — киваю, и Мариша отлипает от моего плеча, где на блузке осталось мокрое пятно. — Всё, не плачь, — улыбаюсь ей и вытираю розовые щёчки от слёз.

— Я по тебе скучала, — признаётся и шмыгает носом.

— Я тоже по тебе очень соскучилась, — говорю чистую правду, и девочка снова прижимается к моей груди.

Сидим в тишине долго, Мариша и не думает отпускать из своих ручек мою шею, а я с большим удовольствием прижимаю её к себе, успокаивая. Вскоре слышу размеренное дыхание вместо всхлипов и икания, и, наклонившись, понимаю, что малышка уснула. Видимо, пережитый стресс так на неё повлиял. Не собираясь нарушать сон ребёнка, не двигаюсь и не шумлю.