Даже в Турции никому не приглянулась. «Валялась на лежаке как квашня. Как можно быть такой не интересной?» — рассказывала ее подружка после секса в отеле.

Богдан был другого мнения, но промолчал.

Нинка — баба огонек, легкая на подъем и слабая на передок. Он не понимал суть дружбы Дарьи с этой женщиной. Как можно вытерпеть трещетку больше часа? У него голова начинала болеть от всей ее бестолковой болтовни. За короткий срок выболтает всю подноготную о себе, будто на работу устраивается: ей скоро сорок, жизнь не удалась, детей нет… Пожалеть и обнять. Надоела! И опасно такую бабу рядом с собой держать.

Богдан всучил Нинке отступные и наказал больше «не беспокоить» супругу. И его. Наскучила дура безмозглая. Любовница пофыркала и сдалась, обрубив все концы с четой Вавиловых.

«К Нинке жена точно не сунется» — думал Богдан на следующее утро, морщась от горечи в кофе. У Даши почему-то он получался вкусным. Поворкует, поколдует над аппаратом и честное слово, кофе выходил отменный…

Недопив, поставил чашку в раковину и только тогда позвонил сыновьям.

— Мама? — обеспокоенно выдохнут Никита. — Ты хочешь сказать, что мать пропала? И вещи с собой взяла?

— Не кудахтай! Никуда не пропала, — проворчал Богдан, все еще ощущая горечь во рту. — Найдется. Просто, если она свяжется с тобой, дай мне знать. Обрубил звонок, чтобы старшенький не разнылся еще больше.

Петька сам позвонил, видимо с братом успел сразу же пообщаться. Тоже у него голос отдает взволнованной вибрацией… Отцу послышался упрек?

— Пап вы, что… Поссорились? — мамкин любимчик сразу же встал в позу.

А чего ему стоило своих оболтусов уговорить, убедить, что «так лучше для всех». Мать — всегда останется матерью, никуда не денется. Всей кожей Богдан воспринял негатив и обиду сына. Ему будто в лицо плеснули едким: «Ты. Мне. Врал!»

— Не говори ерунды! Когда это мы ссорились хоть раз? — и замолчал, понимая, что это факт. С Дашей захочешь, да не поругаешься. Умеет женушка сгладить «углы», настроить на нужный лад. Мягко подвести со скользкой и конфликтной темы на другую. Это было удобно, как ни крути. Нагрубил ей — стерпит. Еще и по плечу погладит, чтобы успокоился, не рычал как лев.

Весь день Богдан промаялся в неведении. Куда звонить? Где искать? На новую пассию рыкнул, когда она позвала отметить свободу от надоевшего брака:

— Я занят сейчас! Не могу. Дел навалилось.

Поняв, что Ксения надулась, добавил чуть смягчившись:

— Сложно все сейчас, сама понимаешь.

В конце рабочего дня примчался домой в надежде, что Дарья вернулась… Кричал ее прямо с порога. Лишь эхом вдоль стен прокатился его каркающий голос. Дом, будто тоже от него отвернулся. Неуютно стало, тоскливо. Заходить не хочется.

Вызвав такси, Богдан поехал в бар, чтобы напиться и хоть на время успокоить тремор внутри себя. Нужно за порцией виски подумать, как дальше быть. Как ни странно, среди шумных посетителей бара думалось легче, чем в пустом «гнезде», где ветки стали колоть со всех сторон разочарованием.

— Вавилов? — его окликнул смутно знакомый мужик. Ах, да… Они встречались. Этот перец ресторанный бизнес мутит и это заведение, возможно тоже ему принадлежит. — Как дети? Как жена? — подсел за соседний стул, хотя его не звали.

— Никак. Разводимся мы с Дашей. Я другую полюбил, — сфальшивил тембром на последней фразе. Откровения поперли из него после трех глотков крепкого алкоголя.

— Да, ладно? У тебя такая прекрасная жена — добрая, настоящая, заботлива, домашняя… Симпатичная. Пироги, наверняка печет и борщи варит… Редкий по нынешним временам экземпляр.