- Ты уверена во времени?

- Совершенно. Я посмотрела на часы перед тем, как пойти в душ ополоснуться. Еще мне стало обидно, что Олег даже не взглянул на меня, а только пробормотал что-то невразумительное.

- Ты принимала душ?!

- А что в этом такого. Хотелось смыть с себя клубную пыль, запахи и духоту.

- Жаль… - мрачно заключила Кира. – Ведь можно было написать заявление об изнасиловании при странных обстоятельствах. Вот тогда бы провели полное обследование, включая анализ крови на присутствие всяких там веществ. Это бы и стало мощным доказательством, что ты не виновата. В любом случае, понимаешь!

- Тебе хочется, чтобы я прошла еще через это унижение?!

- Теперь это уже не важно, после душа-то…

- А ничего, что я, как женщина, не ощущала никакого дискомфорта после, как ты говоришь, возможного изнасилования.

- Ой, Ася, не придирайся к словам. Твоя-то версия насчет 30 минут поездки в такси вообще провальная. Я могу подтвердить, во сколько мы расстались. Но кто подтвердит, что ты была уже дома через эти самые полчаса?

И смотрит на меня, как мне кажется, с осуждением.

Потом сидим ревем обе, понимая, что ситуация патовая. И как бы мы ни раскладывали фигуры на шахматной доске, возможности для их ходов нет и быть не может. То есть положение безвыходное, сколько бы вариантов мы не придумывали.

Итог один: Олег прав?!

Поэтому я должна исчезнуть из его жизни. Навсегда.

Наревевшись, я выкладываю подруге свое решение.

- И что, ты останешься здесь? – округляет она глаза-блюдца. – Он же найдет тебя! Уж лучше быть у него дома. Там хоть Софья Кирилловна за тебя заступится. А здесь…

- Может, к тебе? На время. А? – с надеждой смотрю на Кирюшу.

- Я бы с дорогой душой. Но ведь он и там тебя найдет.

Мы долго молчим. И вдруг Кира взрывается:

- Я придумала! Ты поживешь в доме моей бабушки. Мы с Максом планировали его продать. Но это не к спеху, подождет. Все равно мы улетаем во Францию. Сама понимаешь – свадебное путешествие! А до отъезда вряд ли успеем найти покупателя.

С горящими глазами она продолжает развивать свою идею:

- Дом небольшой. В частном секторе. Но соседи там неплохие. И удобства не во дворе, а по последнему слову, как говорится. Поживешь там, пока все не уляжется, а потом…

Смотрит на меня с сочувствием.

- Ты главного не сказала, - обрываю ее, – что я там одна буду делаааааать! – опять реву.

Моя истерика набирает обороты.

- Так, если ты сейчас же не прекратишь рыдать, я вызываю скорую. Или… звоню Олегу.

Последние слова действуют магически.

- Нннне нннадооо Олега. И сскорую не нааадооо. Я больше не плааачу.

- Ну вот и молодец. Я там у тебя чай ромашковый нашла. В пакетиках. Заварить?

- Нннет, он старый. Для полного счастья мне еще отравиться не хватает.

- Прогресс! Мы начинаем адекватно воспринимать действительность. Тогда предлагаю вернуться к вопросу о бабушкином доме. Это совсем рядом, в Одинцово. Не понравится, вернешься. Но к тому времени страсти улягутся, Олег поостынет. Глядишь, и помиритесь?

- Нет, я не смогу простить его.

- О, как мы заговорили. Я часом не ослышалась? Это кто кого не сможет простить?

- Кира, - я уже говорю спокойно, насколько это возможно, - он унизил меня недоверием и…

- Можешь не продолжать, все понимаю. Но жизнь непредсказуема.

- Думай, как хочешь, но этого не будет ни-ког-да.

- Ладно, ладно. А теперь надо подумать, что делать с твоей работой. Уволишься или возьмешь отпуск? Шеф взбеленится, он без тебя, как без рук.

- Уволюсь… и уеду… Навсегда.

***

Стыдливо подхожу к дому, совсем недавно бывшему для меня родным. А теперь его окна смотрят на меня враждебно, недоверчиво, осуждающе.