— У вас здесь прямо сериал, а не жизнь, — вздохнула я и начала убирать со стола, — столько всего необычного происходит.

— А у тебя прям все чисто да гладко! — съехидничал Вася. — Все как в дамском романе: пришла домой пораньше, а муж лучшую подругу на супружеской кровати шпилит. Ты разводиться думаешь?

— Еще не знаю, — тихо ответила я и отвернулась к окну, — надо с мужем поговорить. Если он одумается, извинится, от Лариски избавится, то может, не стоит разрушать семью…

Мэй громко защелкала пальцами, и я обернулась. Она начала что-то быстро говорить жестами, а Вася пристально смотрел на ее пальцы и переводил:

— Ни фига он не исправится. Если мужик — кобель, то таким и останется. Я в борделе насмотрелась на таких: постоянные клиенты к разным девушкам приезжали. А у них семьи, жены, дети. Все такие приличные! А на деле такое вытворяли. И помимо этих девчонок у них любовницы. Они много при мне говорили, думая, что я язык не знаю, и вообще, раз немая, то и тупая. А твой муж — козел. Даже если эту Лариску бросит, чтобы ты вернулась, потом другую женщину найдет. Он никогда не будет верным! А ты молодая. Тебе всего двадцать два. Люди в этом возрасте институты заканчивают и только жить начинают. Ты куда вернуться хочешь? В бесплатное кухонное рабство, копейки считать и старые колготки по десять раз штопать? Где твоя гордость и человеческое достоинство?!

Вася с таким выражением возмущения и строгости переводил немые слова горничной, что я будто слышала тонкий голосок с азиатским акцентом, который меня ругал.

Мэй сложила руки на столе, переплетя пальцы в замок и выжидательно уставилась на меня, нахмурив темные брови.

— Я с Мэй согласен, — произнес Вася, — предложение что-нибудь переломать твоему муженьку остается в силе.

Я в растерянности смотрела на новых друзей, которые так за меня переживали, что один был готов нанести живому человеку тяжкие телесные, а немая вообще меня с головы до ног обругала за бесхребетность.

И, вообще-то, они оба были правы. Просто я за годы брака впала в такую эмоциональную зависимость от Ромы, что сейчас не представляла, как жить без него. Видимо, мой разум хотел вернуться к мужу, чтобы жизнь вошла в привычное русло, но… Мэй права. Где же моя гордость? Мое человеческое достоинство? Почему я должна, как верная собака ползти на брюхе к хозяину, который только вчера меня отпинал? Неужели, я настолько ничтожна в свои молодые годы, что готова положить жизнь на пребывание в привычной бытовой скорлупе, даже не попытавшись сменить ее на уютный домик, где меня будут любить по-настоящему?

21. Глава 21

К ужину я приготовила котлеты с картофельным пюре и капустным салатом для Макара Андреевича, как он вчера заказал, а для нас поджарила куриные бедрышки и сделала рататуй. Все остались сыты и довольны.

Алина вечером не появилась, чему я была рада. Видимо, осталась у себя. На квартире, которую ей снимал наш хозяин.

После ужина Макар Андреевич засел в своем кабинете и только попросил подать чаю и с лимоном. Иногда сверху доносился его голос: он ругал кого-то по телефону и, то ли отдавал указания, то ли отчитывал подчиненных за проступки, но мне не хотелось оказаться на их месте…

Вася с Мэй сидели со мной на кухне. Садовник резал мякоть свинины на ровные кубики и закидывал их в большую эмалированную кастрюлю. Большой острый нож в его руке ходил ровно и уверенно… А я вспомнила его фразу, про депутатского сыночка, который уже ничему не радуется. Надо будет потом в интернете информацию поискать.

Как ни странно, Васю я не боялась, но все же хотелось получше узнать, с кем рядом работаю.