Я сжал зубы. Что за тупиц набирают в секретари. На первом этаже здания, где располагался мой офис был шикарный ресторан. Я отправился туда выпить кофе, пытаясь взбодриться.

СанСаныч, моя правая рука уже ждал меня там за специально для него арендованным столиком, читал газету. Бариста принёс кофе, следом примчался Михаил, подойти ко мне не отважился. Ждал, мялся в сторонке. Что-то в нём не то. в этом секретаре. Вроде старается, пытается услужить, а не нравится мне. Надо присмотреться к нему.

Я не спеша допил кофе слушая доклад СанСаныча из полиции по аварии. На выходе из ресторана кивнул Михаилу, слушал сообщение о девушке. Не замужем, администратор в гостинице, прописана где то на окраине. Диагноз: сотрясение, ушибы мягких тканей.

– Фёдор Фёдорович. Я вот конфеты, цветы купил и зайца.

– Зайца?

– Игрушку. Мягкую. Девушкам нравится. Хотите, поеду отвезу.

Я забрал у него пакет:

– Сам отвезу. Повернулся к СанСанычу:

– Давайте сейчас все вместе заедем в больницу, навестим девушку. Проведаем, поставим точку во вчерашнем происшествии и, если всё хорошо, забудем эту историю.

Я привык всё доводить до конца. Раз уж мне случилось спасти чью то жизнь, взял на себя ответвенность за этого человека. Надо проведать, убедиться, что опасности её здоровью нет.

Прибыли в больницу, СанСаныч остался ждать в машине, Михаил помчался искать палату. Медсестра просияла, узнав меня, а может ей Михаил (тот ещё плут) подсказал, кто прибыл навестить девушку.

Медсестра вся зардевшаяся от восторга трясущимися руками предложила мне и Михаилу халаты, повела за собой.

У палаты остановилась, заглянула вовнутрь, что то сказала. Отступила, открыла дверь, пригласила войти.

Я сразу узнал её, ту девушку.

Смотрел на хрупкую фигуру, съежившуюся на зелёном видавшем виды одеяле. Казалось, ей холодно, она вся подобралась, настороженно смотрела на меня. Взглянул на неё и растаял. Какая неожиданная глубина в печальных глазах. Девушка коротко посмотрела на меня, опустила взгляд. Хорошенькая какая. Поймал себя на том, что смущаю её. Ещё бы, я весь такой с цветами, а у неё разбитое лицо пылало стеснением и болью.

Оглядел помещение больничной палаты – кошмар какой то. Как на вокзале. Кругом пакеты, тумбочки завалены чашками, пакетами, бутылками.

Спросил, есть ли кто у Ольги, кто за ней может поухаживать, может быть молодой человек? Она не ответила, впрочем, ответа можно было не ждать. Если бы был, у неё на тумбочке хоть бы яблоко какое лежало, или пирожок. Что там больным обычно приносят. У Ольги даже стакана воды нет. Отправил Михаила за персоналом. Спросил у примчавшейся медсестры где вода у пациентки. Да что с неё взять, с этой медсестры. Отправился к врачу.

Он сам вышел мне навстречу.

– Скажите, что с пациенткой Медведевой.

– Э..А кто это. Минуточку.

Врач жестом пригласил меня в кабинет. Стал рыться в бумагах, нашёл листик, принялся мудрёными фразами рассказывать о состоянии Ольги.

– Я не получил ответ о её лице. Доктор, что вы предпринимаете для улучшения состояния её лица. Там сплошной синяк, отёк.

Мужчина развёл руками.

– Открытых ран, переломов нет, остальное заживёт.

– Что значит заживёт. Оно же по разному может зажить.

– Ну, мы тут не поможем. Говорю же, за-жи-вёт. Будет как прежде.

– Ясно. Подготовьте документы, я забираю Медведеву в другую больницу.

Шёл в палату к Ольге, радуясь, что заехал проведать её лично. Набрал номер главврача из клиники пластической хирургии. Вот туда мы с Олей-Олечкой сейчас и поедем.

История Ольги только начинает набирать обороты.