— Фабио, я ни в чем перед тобой не виновата, но раз ты решил во всем обвинить меня… Пусть так, теперь Оливия только моя дочь. я немедленно уеду и все, что произошло, между нами, слышишь, пусть останется на твоей совести.

— Ma sei pazza?! [2] Диана, как это у вас говорят, а? Ага, я вспомнил…Ты что чокнутая?!

— Esatto! [3] я даже не буду этого отрицать. Я действительно сошла с ума, когда поверила в то, что мы будем с тобой вместе. Ты имел не только мое тело, но и душу!

Ты воспользовался тем, что я была в отчаянии и предложил мне кабальные условия в этом чертовом контракте, а когда узнал, что я беременна, ты сказал, что я должна выплатить неустойку или выйти за тебя замуж. Или ты забыл?

И кто, по-твоему, сумасшедший? У меня просто не было выбора, когда ты распластал меня на столе, прямо в моей гримерной… Я всего лишь слабая женщина, а ты воспользовался своим служебным положением и шантажировал меня.

Вижу, как Фабио сводит брови к переносице и сжимает кулаки.

— А если хочешь знать, кто отец Оливии, то это тот парень, что прилетел ко мне в Рим и видел нас с тобой именно в тот самый момент у тебя в кабинете.

— Убирайся, как говорят у вас подобру-поздорову! Ты не получишь ни одного евро, можешь даже не мечтать об этом. Правильно говорят про таких как ты: "Если женщина красива, то она обязательно захочет сесть сначала на шею, а потом и на голову."

— Провались все пропадом, — смотрю в пылающие глаза своего любовника, — я жалею, что встретила тебя и никогда больше к тебе не вернусь.

А твоя мать, она… она старая ведьма и пусть у нее не будет больше хорошей невестки, только под стать ей, чтобы она наконец-то увидела себя со стороны.

Я не уверена на сто процентов в том, что Оливия дочка Максима, но кроме него у меня в тот момент не было никого и, если бы он не вошел ко мне в гримерную в самый пикантный момент, неизвестно как сложилась бы моя жизнь. Может быть я смогла бы себя отстоять и уйти от Фабио раньше, чем он меня себе присвоил.

А теперь я осталась без поддержки, без мужчины и даже без крова над головой. Оливия — вот все, что есть у меня после шести лет жизни в Италии и если Максим оттолкнет меня и не признает малышку своей дочерью, мне придется пойти на то, чтобы сделать тест ДНК.

— Фабио, дай мне хотя бы немного денег на билет и на первое время, если не хочешь меня больше видеть в этом доме, и я обещаю, что тут же уеду, первым же рейсом. Я сделаю это на радость твоей матери и чопорной родне, можешь в этом даже не сомневаться. Я не хочу оставаться больше в Италии.

— Папа, ты больше меня не любишь? — спрашивает Оливия, со слезами на глазах она тянет руки к отцу и заглядывает ему в глаза.

— Ты не моя дочь, — чуть смягчившись говорит Фабио, — и я не могу оставить тебя, ты уедешь со своей мамой. Прости, но так будет лучше.

— Un vero mostro! «[4], — говорю я с горечью, — ребенок ни в чем не виноват, не заставляй ее плакать».

Я беру Оливию за руку, и мы идем с ней собирать вещи.

“Ты как собака на сене, ни себе, ни людям. Будь ты проклят, Фабио, ты испортил мне жизнь!” — это все, о чем я могу сейчас думать. На большее у меня нет сил.

_________________

Примечание автора:

[1] Тi stai comportando male (итал.) - Ты ведешь себя плохо

[2] Ma sei pazza?! (итал.) - ты чокнутая?!

[3] Esatto! — (итал.) - Точно!

[4] Un vero mostro! (итал.) - настоящий монстр

21. Глава 13.

Максим.

Двойное чувство вины.

Просыпаюсь с болью в спине, перевернувшись на бок, слышу жалобный скрип пружин раскладушки под моим весом. Занемевшая левая рука неприятно долбит мурашками, разминаю затекшее за ночь тело. Встаю и потягиваюсь. Замерз. В квартире еще не топят.