— Твои пожелания запоздали, — его губы скривились, — я давно уже там.

Это были последние слова, которые нам удалось сказать друг другу за вечер. Но это не значило, что мне повезло лишиться его компании. Совсем наоборот — Уваров всё время держал меня рядом.

Стоило нам войти в гостиную… и я окончательно потерялась. Хотя наши гости оказались не такими уж жуткими чванливыми снобами, какими я их себе воображала. Мне представлялись, меня поздравляли, мне жали руки и даже пытались шутить. А все мои силы пока уходили на то, чтобы запомнит их по именам и… привыкнуть к новому Уварову.

Он блестяще играл свою роль. А всё что я могла делать — пытаться не пустить всю его игру по ветру.

Стоило моей руке соскользнуть с его локтя, как мужская ладонь уверенно опустилась на мою талию. Он мягко привлёк меня к себе и, склонившись, прошептал на ухо.

— Постарайся всё не испортить. Притворись. Уверен, ты сможешь.

Он отстранился, заглянул мне в глаза… и я едва воздухом не поперхнулась.

Муж смотрел на меня едва ли не с нежностью. Волна непонятного тепла поднялась вверх по телу, заставив щёки и шею вспыхнуть жарким румянцем.

Никогда ещё в жизни я так не смущалась.

И из-за кого! Из-за человека, которого сильнее всех ненавидела!

Мне стоило немалых усилий оторвать от него взгляд и замечать хоть что-то вокруг. Кажется, я улыбалась и даже что-то впопад отвечала. Но не могла быть в этом уверена.

Весь вечер пронёсся мимо в какой-то розовой дымке. Потому что рядом был… не Уваров. Рядом вдруг оказался кто-то до невозможности близкий — чуткий, добрый и понимающий.

К концу вечера один из гостей, пришедший без пары, застал меня в редкий момент, когда я осталась наедине со своими мыслями. Он был слегка подшофе. Смотрел очень смело, и мне его взгляд не понравился.

— Глеб — красавчик, конечно, — обратился он ко мне безо всяких вступлений. — Если б он так быстро не подсуетился, я бы сам к Канатасу свататься пошёл.

Я ответила ему нервной улыбкой в надежде, что он поймёт — к такому диалогу я не расположена.

— Но, п-пардон, не могу не спросить. А это правда, что дед тебя, красавица, на помойке отыскал? Ну… в смысле, на реальной п-помойке?

А вот и первые сплетни. Рано или поздно они обязательно всплыли бы.

— Серж, отвали, — раздалось у меня над головой, и я вздрогнула от угрозы в его низком голосе. — И протрезвей. Только по пьяни можно желтушную прессу цитировать.

— Ну… ну пардон.

И Серж уже хотел ретироваться, но Уваров его становил.

— Не так быстро. Извинись. Как положено.

Гость рассыпался в тысяче извинений, чем окончательно меня смутил.

Когда званые посиделки наконец-то завершились и довольные гости разъехались по домам, Уваров молча сопроводил меня до дверей моей спальни.

И как бы я к нему ни относилась, не могла проигнорировать тот эпизод.

— Спасибо. За то, что пришёл на помощь.

Но на меня сейчас смотрел прежний Уваров — мрачный и отстранённый:

— Благодарности ни к чему. Ты носишь моё имя. И я этим именем дорожу. Ты ведь Канатас по крови. Должна это как-нибудь чувствовать, верно?

Он не стал дожидаться моего ответа. Развернулся и пошагал в свою спальню.

«Должна это чувствовать»?..

И что эти слова должны означать?

27. Глава 27

Вчерашний день плавно перетёк в сегодняшний, а он до сих пор переваривал услышанное от Андрея.

После их разговора Глеб даже подумывал отменить ужин. Не был уверен, что сможет весь вечер прикидываться, будто всё по-прежнему, когда игра грозила вот-вот полностью изменить свой ход.

На носу важная сходка конкурентов. Им самое время заняться пиаром своей «счастливой семейной жизни», а тут… такое.