— Белла Альбертовна только сказала, что не может с ним связаться. Мне позвонить?

— Сам. Держи меня в курсе, ладно?

— Я постараюсь.

Он отключается, и я опускаюсь на соседний стул рядом со свекровью. Замечаю, как дрожат ее руки. Я впервые вижу Беллу Альбертовну такой…такой разбитой.

Между нами так и не образовалось теплых отношений, в самом начале я вообще получала одни упреки в свой адрес. Как-то даже нечаянно подслушала их разговор с Даяном. Свекровь говорила, что я не пара ее сыну. Но о какой-то вражде речи конечно же не идет.

Белла Альбертовна — мудрая женщина, и вставлять палки в колеса своим детям никогда не будет.

— Мне сказали, что в его крови были обнаружены следы алкоголя. Как же так, Вит? — она поднимает глаза на меня. — Риналь даже после одного бокала всегда вызывал водителя или пользовался услугами такси. Они что-то говорили об ужасающих показателях…

Машинально вскидываю руку и дотрагиваюсь до своей шеи. В груди вспыхивает горячий тяжелый ком, я чувствую себя причастной к его состоянию.

— Я уверена, что это страшное недоразумение. Риналь ни за что бы не сел за руль в таком состоянии.

— Как отреагировал Даян?

— Он постарается приехать как можно быстрее. Простите, но… Вы что-то знаете? Про саму аварию.

— Машина влетела в какое-то ограждение на дороге. Других пострадавших нет, только Риналь. Подушки смягчили удар, но у него сломаны ребра, рассечение брови и кровотечение вот открылось.

— Все будет хорошо.

Мне очень хочется верить в это. Риналь сильный, он выкарабкается.

Мы сидим неподвижно несколько часов подряд. Белла Альбертовна рассказывает мне какие-то истории из детства о своих сыновьях, я слушаю.

Даян пишет несколько раз за это время. Говорит, что так и не смог связаться с отцом, позвонил его заму, но тот тоже не в курсе ситуации. Я приношу горячий чай из автомата свекрови, себе беру кофе без сахара. Горечь немного согревает.

После того как к нам подходит врач и общими фразами вводит в курс дела, мы едем домой к родителям Даяна. Оставаться в больнице просто нет смысла, Риналь в любом случае проведет следующие сутки в реанимации, куда нас не пустят.

Я развожу Белле Альбертовне успокоительное в стакане, сама тоже принимаю. Руки трясутся, дрожь рождается внутри и подчиняет себе каждый нерв в теле.

Это так ужасно, когда ты ничем не можешь помочь человеку, который тебе небезразличен. Отсутствие рядом мужского плеча и холодной, относительно наших со свекровью, головы тоже не улучшает положение.

— Белла Альбертовна, вам нужно поспать. Хотя бы немного. Я обязательно вас разбужу, если позвонят из больницы, — уговариваю свекровь прилечь хотя бы на час.

Красивая статная женщина за несколько часов превратилась в серую бледную тень себя. Я волнуюсь за ее здоровье в том числе.

— Вита, я не могу. Ты даже не представляешь, что я пережила, когда раздался этот страшный звонок. Когда мне сказали, что Риналь разбился… — она всхлипывает, закрывает глаза ладонями. — Ты поймешь это чувство, когда у вас с Даяном появятся свои дети. Любая мать без раздумий жизнь отдаст за своего ребенка.

Еще какое-то время мы сидим в полной тишине, но потом Белла Альбертовна все-таки засыпает. Я вслушиваюсь в ее размеренное дыхание еще какое-то время. Смотрю в одну точку, собираю по крупицам остатки своего спокойствия, потому что просто не имею права сейчас сорваться.

Когда телефон в руке вновь оживает, я выхожу из спальни, плотно прикрыв за собой дверь.

Даян.

— Я уже в аэропорту, — быстро сообщает он. — Утром буду у вас.

— От твоего отца нет вестей? Белль Альбертовна уснула недавно, я дала ей успокоительное. Мы в квартире у твоих родителей.