И смотрит на меня. Пытливо. Выжидательно.

Словно я прямо сейчас должна или могла бы дать ответ. Положительный.

У меня внутри все ухнуло вниз от волнения. Ладошки вспотели.

Эта работа непростая, нервная, не поддающаяся понятному графику, но такая моя.

- Вы… предлагаете мне должность? Это в вашей компетенции? - я нахмурилась. - Если это шутка, то…

Ренат рассмеялся. Вокруг глаз появилась паутинка морщинок, но суровый профиль стал словно чуточку мягче.

- Шутки у меня другие, если хотите может спросить мою цирковую бригаду, как именно я люблю развлекаться. А это - деловое предложение.

Предложение звучало отлично, вот только были свои “но”. Да так много, что можно было записывать стройным списком и первым был бы мой сын. Что он скажет? Что подумает?

- А Миша? - спрашиваю я.

Ильясов лишь пожал плечами, все еще перебирая между пальцами серебристую пластинку.

- Ему шестнадцать и насколько я понял, что за вашу юбку он держаться не привык. Похвальное качество для мужчины. Захочет - пусть приходит на тренировку. Места в команде не обещаю, как уж себя покажет.

- Будто заброшенной сегодня шайбы недостаточно.

- Недостаточно, Татьяна. Но знаете, я парней в команду за уши не тяну, особенно тех у кого в конкурентах отец.

Это он сказал Мише, когда тормознул перед выходом его на лед? Грубо. Действенно. Он уверен, что ему нужен штатный психолог? Кажется он с настроем игроков и сам прекрасно справляется. Я смотрела на мужчину напротив, ища подвох, но за синевой глаз и ямочками на щеках ничего не могла разобрать.

И ответ дать так и не успела.

Из раздевалки в холл вывалила ватага подростков, бурно обсуждающих прошедший матч. Среди них был Миша, спорящий с одним из игроков команды.

- Я подумаю, Ренат… - я ведь не знала его отчества.

- Просто Ренат, - подмигнул он, засунув блистер жвачки обратно в карман. - Жду в понедельник, к девяти. И постарайтесь не опаздывать.

Он развернулся и пошел в противоположную от выхода сторону.

- Мам, домой?

- Конечно, - улыбнулась сыну, уже потеряв Ильясова из виду.

От стадиона до нашей квартиры идти было не так уж и долго. Вечер был прекрасным, так что мы решили прогуляться пешком. Я ожидала, что Миша будет делиться впечатлениями от игры и заброшенной шайбы, но он был молчалив. На два моих вопроса ответил настолько невпопад, что я не стала тянуть из него информацию клещами.

И все было хорошо. Все было прекрасно до тех пор, пока мы не пришли домой, потому что уже с порога я услышала голос Глеба, который что-то весьма бодро рассказывал моей маме, а та заливисто хохотала во весь голос.

17. Глава 5.2

Голоса сливались в какофонию, смех пробирал до нутра. Сердце ухнуло вниз, оставив после себя ледяную пустоту. Я не могла поверить, что все это происходит на самом деле.

Здесь.

С нами.

Миша тоже заметно напрягся, готовый не просто выступить вперед, но и наломать дров. Ему шестнадцать, а уже вон как желваки ходят, руки сжались в кулаки-кувалды.

- Зачем он здесь? - рычит сын.

- Сейчас узнаем, - отвечаю сипло.

Соберись, Тань! Ради сына, соберись!

Расправляю плечи, поднимаю голову и делаю шаг на кухню. Сын остается позади, но лучше так, чем он сразу кинется на отца…

“На Громова”, - поправляю себя. Пора отвыкать. Не родной он ему, хотя Глеб усыновил Мишаню официально, и фамилию свою дал.

Мама суетится вокруг, подливает кипятку в кружку моему мужу.

Вот-вот бывшему.

Тот сидит расслабленно, лениво ожидая, когда его обслужат, выслушают, посмеются над шуткой и попотчеют горячими пирожками с картошкой и грибами. Как будто ничего не произошло. Как будто не он нас предал.