Его первый по-настоящему крупный заказ. Он изменил все в нашей жизни.

– Представляешь, Аля, теперь я могу подарить тебе все, что захочешь! – Он сжимал мои руки в своих. – Ты больше никогда не будешь переживать из-за денег.

Я тихо рассмеялась и поправила ему галстук.

– Ты же знаешь, что мне ничего не нужно. Только ты, – произнесла я с улыбкой.

На тот момент я уже была беременна. На тот момент мы уже были женаты.

Вынырнув из тяжелых воспоминаний о счастливом прошлом, я сказала Ирине чистую правду:

– Я не собираюсь опускаться до слежки. Я просто хочу развестись. Быстро и тихо.

Ирина заметно нахмурилась. Доставая из папки бланк заявления, она открыто демонстрировала недовольство.

– Тогда готовьтесь к войне, – бросила она и положила передо мной лист бумаги.

Заполнив его, я покинула очередной офис-центр (на этот раз построенный не моим мужем) и села в собственную машину. Максим всегда запрещал мне управлять авто в дождь, и именно по этой причине вчера в его офис я приехала на такси.

Сейчас же мне предстояла длительная поездка за город. Июньское солнце пекло, лужи высохли еще утром, а потому ехать на встречу к дочке я не опасалась. К детскому лагерю вела хорошая дорога, которую отремонтировали в том году по осени.

Остановившись на заправке, я все же взяла еще одну порцию дрянного кофе. Первую выпила утром, когда проснулась в гостевом домике на территории нашего дома. Зайти в главный дом ночью так и не осмелилась, учитывая, что машина Макса стояла на парковке перед гаражом.

Я не хотела его видеть, не могла его видеть, но у судьбы на этот счет имелись свои планы.

Проделав путь до лагеря под остывающий кофе и громкую музыку, которой впервые за много лет подпевала во все горло, я нашла место для парковки у ворот. Оставив машину, забрала с заднего сиденья пакет со сладостями и побрела через ворота к парковой зоне, где дети могли провести время в компании родителей.

Однако не прошла и десяти шагов, даже не успела позвонить Кате, как замерла, услышав впереди голос Максима. Он сидел и разговаривал на скамейке с нашей дочерью – спокойный, ласковый, абсолютно нормальный.

Как будто в нашей жизни ничего не произошло. Как будто ничего не изменилось.

– Мама! – Катя вскочила со скамьи, едва заприметив меня, но радость в ее глазах тут же сменилась настороженностью. – Ты где была? Папа приехал еще полчаса назад, а тебя все нет…

– Я… задержалась. – Я машинально погладила Катю по волосам и заправила ей за ухо светлую прядь, не в силах встретиться с мужем взглядом. – Я тебе тут привезла немного.

Передав пакет со сладостями в руки дочери, я прижала ее к себе и украдкой поцеловала в макушку. Если бы она только знала, как сильно я ее люблю!

Заложив руки в карманы брюк, Максим поднялся. На нем был тот самый темно-синий пиджак, который я подарила ему на прошлую годовщину.

– А папа тоже привез мне вкусненького, – удивленно заметила дочка.

И поочередно посмотрела на нас обоих. В ее четырнадцать она иногда была на удивление понимающей. Взрослой не по годам.

– Я пойду отнесу пока пакет в корпус, – сообщила она.

И быстрым шагом направилась вперед по тропинке, чтобы вскоре скрыться за деревянной постройкой, именуемой туалетом для посетителей.

Тишина между нами казалась оглушительной. Я не выдержала первой.

– Нам нужно поговорить, – тихо сказала я, обращаясь к пока еще мужу.

– Аля, это было ошибкой. Одномоментным безумием. Я… – моментально начал он оправдываться.

– Я подала на развод.

Максим замер, будто не расслышал. Ослабив узел галстука, он сел обратно на скамью. Его руки подрагивали, когда он открывал бутылку с водой.